Две крепости

– Посох в руках мага - это не только опора, - с сомнением сказал Хама. - Но я считаю, что вам и вашим друзьям можно довериться. Войдите.

Стражи подняли тяжёлые засовы, медленно, со скрипом приоткрыли створки дверей на огромных петлях. Путники вошли. Просторный зал казался темным. Стены и столбы, поддерживающие крышу, тонули в полумраке. Солнечные лучи едва пробивались сквозь узкие окна под самой крышей. Когда глаза привыкли к скудному освещению, путники заметили, что пол выложен разноцветными плитками. Причудливые руны вились под ногами, складываясь в непонятные девизы. Столбы оказались покрыты богатой резьбой, тускло отсвечивала позолота. По стенам во множестве висели старинные гобелены. Время и сумрак сделали рисунки на них едва различимыми, и только одно изображение оказалось ярко освещённым: молодой воин на белом коне. Воин держал рог возле губ, его золотистые волосы разметались по ветру. Конь, стоя по колени в пенистом речном потоке, раздувал чуткие ноздри, предчувствуя близкую битву.

– Это Юный Йорл перед сражением у Келебранта, - негромко сказал Арагорн.

Путники миновали открытый очаг в середине зала и остановились. В дальнем конце, на трехступенчатом возвышении сидел в золоченом кресле Теоден - король Рохана. Подле его кресла стояла молодая женщина в белом, золотоволосая, гордая и холодная, а на ступеньках у его ног сидел, полузакрыв глаза, тщедушный бледный человек, одетый в черное.

Теоден показался вошедшим глубоким стариком: седовласый, седобородый и такой сгорбленный, что походил на карлика. Когда гости приблизились, старик сжал пальцами подлокотники кресла, но не шевельнулся и не сказал ни слова.

Первым заговорил Гэндальф:

– Привет тебе, Теоден, сын Тенгеля! Я вернулся, как и обещал тебе. Надвигается буря. В такой час друзьям следует держаться вместе, никому не выстоять в одиночту.

Старик медленно встал, тяжело опираясь на посох из черного дерева с белой костяной рукоятью, и пришедшие поняли, что, несмотря на согбенную фигуру, роста король высокого и горделивой осанки с годами не утратил.

– Привет тебе, Гэндальф Серый, - произнес он. - Не могу сказать, что рад твоему приходу. Не скрою, когда Сполох вернулся один, возвращение коня обрадовало меня не меньше, чемотсутствие всадника. И когда Йомер принёс весть о твоей гибели, я не стал печалиться. Но ты вновь здесь, значит, пришли еще худшие беды. Нет, Гэндальф Буревестник, я не рад тебе. - Он тяжело сел снова.

– Справедливы твои слова, повелитель, - сказал бесцветный человечек. - Всего пять дней назад пришла горькая весть: сын твой, правая рука твоя, Теодред, погиб у западных рубежей. Йомер не заслуживает доверия. Получи он власть - некому будет охранять город. Только что из Гондора нам сообщили, что Темный Властелин готовится к войне. Вот когда решил вернуться этот бродяга. За что нам привечать тебя, Гэндальф - Вестник Зла? Дурные вести - плохие гости, так у нас говорят.

– Ты достойно и мудро помогаешь своему хозяину, дружище Грима, - мягко произнес Гэндальф. - Только забываешь, что виновен в дурных вестях тот, кто сеет зло, а не тот, кто пришёл предупредить и помочь в трудный час.

– Э-э, - скривился человек. - Слишком много развелось таких, кто питается падалью и наживается на чужой беде. Прошлый раз ты сам искал помощи у нас. Повелитель мой сжалился и позволил тебе взять коня, ты же бесстыдно выбрал самого лучшего и сбежал. Господин мой гневается на тебя. Кое-кто, правда, считает, что конь, пусть и самый лучший, - недорогая плата за твое отсутствие. С чем ты пожаловал на этот раз? Есть у тебя войско? Кони, мечи, копья? Вот что нам нужно. А я вижу четверых бродяг в лохмотьях, и ты из них самый оборванный.

– Об учтивости начали забывать в твоем доме, Теоден, сын Тенгеля, - сдержанно произнес Гэндальф. - Разве тебе не сообщили имена моих спутников? Редко случалось правителям Рохана принимать таких гостей, и ни один могучий вождь не отказался бы от оружия, оставленного у твоего порога. Одежду свою они получили от лориенских эльфов, и в ней прошли через великие опасности, чтобы предстать перед тобой.

– Значит, Йомер сказал правду, и вы в сговоре с Колдуньей из Золотого Леса? - прошипел Червослов. - Тогда неудивительно: там всегда плетутся сети коварства.

Гимли шагнул было вперед, но замер, ощутив на плече неожиданно тяжелую руку Гэндальфа.

О Двиморден, о Лориен… -

мягко и полно разнесся по залу голос мага.

О Двиморден, о Лориен,
Где вечен свет, бессилен тлен!…
Сколь редко видел смертный взгляд
Лесной немеркнущий наряд…
Галадриэль! Галадриэль!
Ясна, чиста твоя купель,
Бела в руке твоей звезда…
Прекрасный край, пребудь всегда,
О Двиморден, о Лориен,
Нездешний сон, желанный плен…