Две крепости

— Да, — сказал Пиппин, — если бы сейчас передо мной положили все Семь Камней, я закрыл бы глаза и сунул руки в карманы.

— Вот и славно! — отозвался Гэндальф. — На это я и надеялся.

— Но мне хотелось бы знать... — начал было Пиппин.

— Пощады! — вскричал Гэндальф. — Если твою любознательность можно унять лишь ответами на твои вопросы, я проведу за этим занятием остаток своих дней. Что еще ты хочешь знать?

— Названия всех звезд, и всех живых существ, и всю историю Средиземья, и небес, и морей, конечно же! — засмеялся Пиппин. — Чего мелочиться? Но сегодня я не спешу. Сейчас мне хочется узнать лишь о Черной Тени. Я слышал, вы крикнули «вестник Мордора». Кто это? Что ему надо в Исенгарде?

— Это крылатый Черный Всадник, назгул! — ответил Гэндальф. — Он мог унести тебя в Башню Тьмы.

— Но не мог же он прилететь за мной? — запинаясь проговорил Пиппин. — То есть, он же не знает, что я...

— Конечно, нет, — сказал Гэндальф. — От Барад-Дура до Ортанка больше двухсот лиг по прямой, и даже назгулу требуется несколько часов, чтобы пролететь такое расстояние. Но, посылая орков в набег, Саруман, несомненно, заглядывал в камень, и в Барад-Дуре прочли больше его тайных мыслей, чем ему хотелось бы. Вестника послали вызнать, чем он занят. А после того, что случилось нынче ночью, прилетит другой, и, я думаю, скоро. Тиски, в которые Саруман сунул руку, окончательно сомкнутся. У него нет пленника, чтобы отправить его в Мордор. У него нет Камня, чтобы видеть и отвечать на вызовы. Саурон сочтет, что Саруман прячет пленника и отказывается использовать камень. Саруману не поможет, если он расскажет вестнику правду. Хоть Исенгард и разрушен, Саруман по-прежнему благополучно сидит в Ортанке. Поэтому, хочет он того или нет, он будет казаться мятежником. И все же он отверг мое предложение, словно хотел избежать именно этого! Что он будет делать в таком положении, не представляю. Пока он сидит в Ортанке, у него, наверное, хватит силы сопротивляться Девяти Всадникам. Он может рискнуть. Он может попытаться захватить назгула или хотя бы убить существо, на котором назгул летает. В таком случае пусть Рохан бережет коней!

Но я не знаю, чем это обернется для нас, добром или злом. Возможно, замыслы Врага будут спутаны или его гнев на Сарумана задержит их исполнение. Возможно, он узнает, что я побывал там и стоял на ступеньках Ортанка – вместе с хоббитами. Или что потомок Элендиля жив и стоял рядом со мной. Если роханский доспех не обманул Змеиного Языка, тот запомнил Арагорна и объявленный им титул. Вот чего я опасаюсь. И вот мы бежим – не от опасности, а навстречу еще большей опасности. С каждым мигом Обгоняющий Тень приближает нас к земле Тени, Перегрин Тук.

Пиппин ничего не ответил, лишь плотнее завернулся в плащ, как будто вдруг озяб. Под ними летела серая земля.

— Смотри-ка! — сказал Гэндальф. — Перед нами открываются долины Вестфолда. Мы возвращаемся на восточную дорогу. Вон та темная тень – вход в лощину Дипингкум. В той стороне лежат Агларонд и Блистающие Пещеры. Не спрашивай меня о них. Спроси Гимли, если вы встретитесь вновь, и впервые получишь ответ более длинный, чем хотелось бы. Сам ты не увидишь этих пещер, по крайней мере во время этого путешествия. Скоро они останутся далеко позади.

— Я думал, вы собираетесь остановиться в Пропасти Хельма! — сказал Пиппин. — Куда же вы направляетесь?

— В Минас-Тирит, пока к нему не подступили волны войны.

— Ох! А далеко это?

— Еще ехать и ехать! — ответил Гэндальф. — Втрое дальше, чем до чертогов короля Теодена, до которых посланцам Мордора пришлось бы пролететь больше ста миль к востоку. Обгоняющему Тень придется бежать дольше. Кто окажется быстрее?

Мы будем скакать до рассвета. Осталось несколько часов. Потом даже Обгоняющему Тень потребуется отдохнуть где-нибудь в лощине меж холмов: надеюсь, в Эдорасе. Спи, если можешь! Возможно, первые лучи зари явятся тебе отблеском на золотой кровле чертогов дома Эорла. А еще через два дня ты увидишь пурпурную тень горы Миндоллуин и белые в утреннем свете стены башни Денетора.

Вперед, Обгоняющий Тень! Беги, великодушный, мчись так, как никогда не мчался раньше. Мы приближаемся к земле, где ты вырос, где тебе знаком каждый камень. Беги же! Надежда наша – в скорости!

Обгоняющий Тень вскинул голову и громко заржал, как будто труба позвала его в бой. Затем он устремился вперед. Искры сыпались из-под его копыт, и ночь улетала назад.

Медленно засыпая, Пиппин испытывал странное чувство: как будто они с Гэндальфом неподвижно сидят на изваянии, изображающем мчащегося коня, а земля под громкий шум ветра уносится назад из-под ног.

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ

Глава I Приручение Смеагола

— Ну, хозяин, попали мы в переплет, это уж точно, — сказал Сэм Гэмджи. Он уныло стоял рядом с Фродо, ссутулив плечи, и насупясь вглядывался в сумрак.