Две личности, одна сущность (СИ)

Припарковавшись возле ограды, валькирия неторопливо направилась к воротам. Высыпавшие во двор на перемену феи, как и ожидалось, кидали ей косые взгляды, о чем-то перешептывались — но Блум делала вид, что не замечает ничего. В душе было обидно, было неприятно… но виновата всё же она сама. Виновата, что с самого начала несколько высокомерно относилась к этим девочкам, да и со своими подругами тоже. Да, с другой стороны, за Винкс было обидно вдвойне, что они оболванились в этом мире, в кукол превратились. До директорского кабинета так и дошла — молча и отрешенно.

- Мадам, - позвала Хищница. - Я выполнила ваше задание.

На столе Фарагонды оказалась флешка со скачанными на неё материалами исследования Нерумана.

- Я изучила эти материалы, и, могу вас заверить, Неруман ни разу не нарушал этических норм.

Директор Алфеи одарила свою шпионку несколько хитрым взглядом, не менее хитро подняв бровь.

- Что же, возможно, оно так и было. Решать будет Совет Магов, - спокойно ответила мадам. - И, как я поняла, он всё ещё жив.

- У Совета Магов будет кого вызывать на слушания. И, если они пройдут до ночи солнцеворота, я бы хотела выступить там в защиту Нерумана. Если это, конечно, возможно.

Фарагонда сдержанно улыбнулась. Надо же, этот старик вызвал у вставшей на путь убицы девушки сочувствие и симпатии. С другой стороны, валькирия испытывает слишком много сочувствия к своим врагам. Неруман всё же другом ей не был, а догадайся он, почему Блум на самом деле на него работала, убил бы в тот же момент.

- Не советую, Блум — ради вашей собственной же безопасности. Неруман может отомстить вам за обман.

- Он неглупый человек, мадам. Даже когда он поймет, что я помогала ему по вашему же приказу, не думаю, что он захочет мне навредить.

Мадам ничего не ответила — говорить ей было больше нечего. Ни советов, ни предостережений она дать не могла. Да, Винкс ей всё рассказали, и директор поняла, что ведьмаки раскрыли Блум — и спрятали Нерумана где-то. Но теперь вся история закончена, и что-то подсказывало Фарагонде: больше с Черным Кругом феи Магикса не столкнутся.

- Мадам, а девочки…

- Разговаривать с ними, или нет, это ваше право. Но наш с вами маленький секрет они уже узнали, не так ли?

- Тогда прощайте, мадам. Ваша Блум скоро вернется к вам, ждите её.

- Вы не останетесь в Алфее… до ночи солнцеворота?

В голосе директора звучало, скорее, любопытство. Она чувствовала, что для этой Блум школа волшебства уже никогда не будет домом, более того — пребывание здесь будет тяготить её как раз из-за этого задания. В Алфее валькирия ничему не сможет научиться, а хоть сколько-то хороших отношений с ученицами — даже двойниками своих подруг — у неё не сложилось.

- Алфея — не то место, где мне будут рады.

Хищница покинула директорский кабинет и так же молча направилась к учебным помещениям. Винкс расположились в общем зале, каждый занимался своими делами.

- Что же, по крайней мере, в Магиксе тихо, - заключила Текна, выключая негромко работающий телевизор.

Раздавшийся стук в дверь заставил фей отвлечься, Айша громко разрешила войти, и в следующее мгновение все пятеро замерли. Блум они ожидали увидеть в последнюю очередь! Первую минуту девушки молча смотрели друг на друга, будто бы не находили, что сказать.

- Проходи, раз ты здесь, - вздохнула Стелла.

Валькирия прошла в комнату.

- Как поживает Моргана?

- Выздоравливает, - бросила Айша.

Вновь поднялось неловкое молчание. Все хотели знать, зачем Хищница пришла к ним. Жить здесь до своего возвращения она явно не собиралась. А Блум просто стояла и молчала, словно чего-то выжидая.

- Девочки, я… я хотела извиниться за всё, что натворила здесь. Я должна была сказать вам про наше с Фарагондой соглашение с самого начала.

- Ты думаешь, что сейчас извинишься перед нами и всё будет, как прежде? - холодно поинтересовалась Текна.

- Нет. Я не рассчитываю, что вы просто так меня за всё простите. Но с чего-то начинать надо.

Пять пар глаз с явным осуждением смотрели на валькирию — и подобное она никогда не испытывала. В земной школе один на один с учителем из-за плохого поведения или совсем уж отвратительной успеваемости оставаться не приходилось (да, отличницей Блум никогда не была, но и совсем двоечницей и прогульщицей — тоже). В Алфее Фарагонда была для всей шестерки не судьей, а, скорее, наставником, и наказывала именно как наставник, а не судья. Хищники не медлили с наказанием, и за провинность или явную оплошность и глупость молодые охотники расплачивались на месте крепким подзатыльником. Перед Дафной (и всей страной) валькирия оплошностей не совершала, а вызвать у её сестры-королевы гнев, казалось, было невозможным.

- Разлад между нами далеко не с твоего так называемого предательства начался, - не менее холодно продолжила компьютерная волшебница. - Ты с самого начала относилась к нам с высокомерием. Потом твоё высокомерие переросло в презрение, а общество ведьмаков было тебе приятнее нашего изначально.

- Да. Это было так, - вздохнула Хищница. - И за это я тоже хочу извиниться.