Две линии судьбы. Когда остановится сердце

— Смотри. Голод. Жесткая и в то же самое время довольно-таки изысканная диета. Травяные чаи. Невозможность покинуть помещение. Изолированность от близких. Страшные истории о пленных людях, обреченных быть распотрошенными на органы. Попытка выяснить номер телефона Лизы, моей близкой подруги, но не моего мужа… Аля, скажи, кто там, за дверью? Сколько у них охранников? Или это всего лишь прекрасно смонтированная запись голосов молодых людей, исполнявших роль охранников? Скажи, я все правильно поняла или у меня крыша поехала от голода?

Алевтина долго не решалась ей ответить. Она тоже смотрела ей в глаза и, казалось, ждала новых вопросов.

— Но почему я?

По щеке Глафиры уже катились слезы облегчения и внезапно обрушившейся на нее радости.

— Почему?! Как ты обо мне узнала?! Как вычислила, что именно я смогу попасться на твою удочку? И что у меня есть деньги? Хотя разве в этом дело… Неужели у меня на лбу было написано, что мне так необходима помощь? Неужели мое отчаяние и желание непременно похудеть, да хотя бы для того, чтобы вернуть себе здоровье, были так очевидны? Ты что молчишь? Кто стоит за всем этим жутким спектаклем?!

Глафира вдруг поднялась и бросилась к двери, распахнула ее и увидела совершенно пустой коридор, где в углу, на полу, чернел прямоугольник магнитофона. Путь был открыт, но она заколебалась. Вернулась в комнату. Она хотела получить какие-то объяснения. И еще она не знала, как ей относиться к самой Алевтине. Надавать ли ей пощечин, если инициатором всего этого кошмара была она сама, или же выпытать у нее имя главного затейника? Или затейницы.

И вдруг одна мысль пронзила ее.

— Лиза?! Это Лиза тебя заставила?! Поняла, что со мной можно справиться … только вот таким зверским способом?!

Алевтина по-прежнему молчала, глядя на Глафиру немигающими, ничего не выражающими глазами.

— Ты почему молчишь? Ты знаешь, что я с тобой сейчас сделаю?! Обманщица! Мошенница!!!

— У тебя были очень плохие анализы. И твой вес уже зашкаливал, ты же сама знаешь… И Лиза выгнала бы тебя с работы, поскольку ты вскоре вообще не смогла бы передвигаться без посторонней помощи. Положение твое было просто катастрофическим!

— Адам?! Это он? И поездку в Крым он выдумал, чтобы меня похитили? Или же он сам это сделал? Но если так, значит, и Лиза была в курсе… Неужели они все это придумали, чтобы подлечить меня, зная наперед, что у меня полностью отсутствует воля? И что я каждый день буду наведываться к Любе в кондитерскую?

— А разве не так?

— Так… Но только то, что вы со мной сделали, — бесчеловечно! И те килограммы, которые я потеряла не только благодаря диете… Это же колоссальный стресс! И на его фоне может развиться любое заболевание. Даже смертельное. Вам это не пришло в голову?! Так кто заказчик?

— Ты же понимаешь, что я не могу тебе этого сказать. Но делать самостоятельные выводы — опасно. Ты можешь вообразить, что это Лиза, а потом окажется, что это Адам. Или наоборот. Ты рискуешь испортить отношения с близкими тебе людьми.

— Ты хочешь сказать, что я должна оставить все как есть и относиться к ним по-прежнему? Постой… Уж не хочешь ли ты сказать, что тебя наняли они оба — Лиза и Адам?! Или Лиза с Гурьевым… У него ведь ума палата и буйная фантазия… Неужели они настолько не дорожат мной, что позволили разыграть этот чудовищный спектакль? Да, я припоминаю, каждый из них в свое время посмеивался надо мной…

— Они переживают за тебя.

— Ты рассказывала им, наверное, как идут дела, да? А может, еще и снимала меня?

Глафира огляделась по сторонам в поисках камеры и очень быстро обнаружила ее — маленькую черную «вишенку», прилепленную к высокой лампе под самым потолком.

— Ты показывала им это кино? — На глаза ее снова навернулись слезы. — Представляю, как они хохотали надо мной… Это невозможно! Лиза не такая! И Адам тоже… Аля, я не хочу возвращаться к ним, не хочу!!!

— Глафира, это твое дело. Ты вольна поступить так, как тебе захочется. Но и ты тоже пойми. Они хотели тебе только добра. Они любят тебя!

— А телефон… Что это за история с блокированным телефоном? Я хочу понять…

— Ничего особенного. Просто я потеряла номер телефона Лизы, а Адама беспокоить не хотела. Вот ты мне и напомнила, набрав…

— Значит, все-таки это они, вдвоем… Дай-ка мне мой телефон, и я поговорю с Лизой. Я же не могу оставить все как есть! И работать у нее я тоже никогда не буду. И с Адамом разведусь. Решено! Все…

Она вдруг горько заплакала.

— Но почему ты плачешь? — Алевтина внезапно, в порыве нежного чувства к своей «пленнице», обняла ее за плечи. — Ты же прекрасно выглядишь! И лечение твое идет по плану. Ты хорошо теряешь вес. Другое дело, что мы не занимались физическими упражнениями. Это должно было стать следующим этапом, вот только как обставить это, я так и не придумала. Но если ты только пожелаешь, мы продолжим лечение.

— Да! — воскликнула переполненная впечатлениями и эмоциями Глаша. — Продолжим! Непременно. Тем более что все оплачено, как я понимаю, и я могу находиться здесь еще какое-то время, так?

— Да, это так.