Две Лисы для Изначального бога

Мы вылетели, как пробка из бутылки, лай собак мог сослужить нам плохую службу и я, рассмотрев в конце огороде какие-то деревья, рванул в ту сторону. Козел сопел за спиной до грядок с капустой.

Продолжая бежать в сторону от деревни, пытался унять злость, на бессильно повисшее у меня на руках тельце. «Отлуплю, как сидорову козу» — пронеслась мысль и растаяла по мере приближения окраины леса. Перешел на ходьбу, и остановился только тогда, когда первые деревья спрятали нас своими кронами.

На глаза попался широкий пенек, вот на него и положил Мынаша. Не прошло и пары секунд, как он ожил и сел, преданно глядя мне в глаза.

— Нам невероятно повезло, — начал воспитательную речь, стараясь не переходить на рык. — Нас никто не видел, за нами не погнались собаки и даже вышибленные двери сарая можно списать на происки козла.

Сделал пару вдохов и выдохов, успокаивая нервы.

— Но какого черта, ты перенес нас к этому вонючему козлу, а не туда куда я тебе показывал? — задал закономерный вопрос.

Розовый пятачок засопел, заходил ходуном. Глазки округлились и заблестели, ну вот прям сейчас заплачет. Тишина застыла киселем, я в воспитательных целях ждал ответа, ёкаи сопел и пытался выдавить слезу.

— За что мне это, — поднял глаза к небу, спрашивая Изначального или того, кто сейчас присматривает за жителями.

Развернул карту, сверился с компасом, ткнул в нужную сторону пальцем.

— Мынаш, нам туда. Пять километров по прямой.

«Будем топать ножками, — ехидно спросил у него, — или ты попробуешь провести по сумеречной тропе».

Во избежание повторения эксцесса выдал из запаса еды лепешку с куском сыра. Адъютант с аппетитом умял предложенное и благодарно отрыгнул.

Почесал макушку, — дай посмотрю карту. Долго рассматривал холм, водя по его границам пальцем с черным ногтем. Опять сопел.

Потом поднял голову, и сказал, — я попробую!

— Главное, ты о козле больше не думай, — как напутствие сказал ему, прежде чем он потянул меня в сумерки.

И обнаружил себя посреди стада баранов. Грозное рычание пастушьих собак прозвучало не хуже стартового пистолета. Рассекая стадо на две половины, мохнатый массивный и злобный пес ринулся в мою сторону. Лес виднелся тонкой полоской далеко впереди, мозг отметил, что бежать хоть немного вниз, а не на гору. Где мой адъютант, — вторая мысль окатила холодным потом. Лай остальных собак отгонял вверенных им животных от хищника, коим меня посчитали. Вот к первому псу присоединились еще двое, обходя меня с разных сторон. Если предположить, что людей поблизости нет, сражение с охранниками стада могло принести неожиданные неприятности. Убить нельзя ранить, — куда не поставь запятую, везде плохо. Поэтому оставалось бежать, с рюкзаком и оружием в сторону леса, надеясь, что животные отстанут. Когда легкие начало жечь огнем, а псы не только не отстали, но и постепенно нагоняли, услышал позади себя пронзительный свист. Встали все. Я и три преследователя обернулись, не понимая природы сигнала, заставившего остановится. Нас догонял вожак стада. Огромный КОЗЕЛ, с колокольчиком на шее, несся в нашу сторону. За ним следом, не слушая лая оставшихся псов, уворачиваясь от их укусов, ломилось остальное стадо. От греха подальше, медленно стал отступать в сторону леса. Потом развернулся и неслышно потрусил в ту сторону. Хай, который подняли псы, пытаясь вразумить вверенное стадо, почему-то не отставал. Оглядываясь назад, обнаружил, что козел прет в моем направлении, и даже немного сократил расстояние.

Так и бежали мы до самого леса. Я, костеря на чем свет стоит, одного мохнатого и бесполезного черта, козел, зовущий своим колокольчиком стадо баранов и собаки, откусывающие от стада небольшие кучки запыхавшихся овец, и отгоняющие их в сторону предыдущей дислокации.

Добежав до леса, полез на первое дерево, которое обещало выдержать мой вес. Скакать по пням и зарослям ежевики не было ни сил, ни желания. Отдышусь, отдохну, а потом видно будет, решил для себя устраиваясь в развилке на высоте трех-четырех метров.

Открыв флягу, хлебнул из нее холодную воду. Второй глоток застрял в горле, закашлялся, до слез. Сверху наконец рассмотрел, почему козел так настырно трусил в мою сторону. На его спине, впившись в уши бедного животного, скакал мой адъютант, со всей силы хлопая копытами по бокам вожака стада. Казалось, он вошел в раж, и никого, не видя и не слыша, подстегивал ополоумевшего козла, задавая направление подергиванием его ушей.

— Он что, решил умыкнуть рогатого? — какие еще варианты подобной спец операции могли прийти в мой мозг.

Мынашу повезло, потому что псы, после нескольких попыток остановить обезумевшего вожака рассредоточились и достаточно профессионально проредили количество бегущих за козлом овец.

Набрав побольше воздуха в грудь, я заорал с дерева — Отставить катание на козле!

То ли Мынаш пришел в себя, то ли козел оглох или обосрался с перепугу, но он резко затормозил, заваливаясь на передние ноги. Уперся головой в траву и через его рога перелетело тельце седока, мягко улетая на бреющем в ежевичные кусты.