Две Лисы для Изначального бога

Оказывается, лед начинает искрить и бить незадачливую попаданку по рукам. После очередного ощутимого удара она разворачивается в мою сторону и смотрит теми самыми глазами, из которых скатывались слезы.

— Отпусти, — шипит в мою сторону. — Ты же не злая, я чувствую.

— А ты? Какая ты?

Неожиданно существо возвращается в первоначальный облик. Оно не смотрит по сторонам, да и на меня не поднимает взгляд и как будто скукоживается.

— Я злая, — выдыхает куда-то вниз. — Очень злая, — соглашается сама с собой. Но это потому, что я потеряла свою половинку. И твоя песня позвала меня сюда, ведь ее услышала моя душа.

— Я бы остановила весь мир, если бы только я могла снова обнять тебя. Снова. — повторяет она строчки песни.

— Отпусти, и я помогу вам, — ее голос тверд, и клетка начинает светиться изумрудным.

— Она говорит правду, — раздается в моей голове. И я не понимаю голос ли это Рэна или хранителя, потому что, кивнув нашей пленнице, я вдруг вижу, как она выпрямляется посреди осыпающейся клетки и начинает петь.

I'd look at you 'till I was blind
So, you would stay
I'd say a prayer each time you'd smile
Cradle the moments like a child
I'd stop the world if only I
Could hold you one more time
One more time
One more time.

И в пещере проявляется невероятно прекрасная незнакомка с развевающимися волосами, божественно прекрасная, поразительная и я понимаю, что нам несказанно повезло найти такой универсальный ключ.

— Чего же ты хочешь, пришлая, — спрашивает она после секундной паузы. Она осталась в том первом образе, но теперь на ней глухое изумрудное платье и выбираясь на берег, длинный подол скрывает ее не человеческие лапки.

— Может чаю? — спрашиваю автоматически, стараясь структурировать информацию, необходимую этой леди.

Она грустно улыбается, — можно и чаю, — и отправляется в сторону хранителя.

— Странные дела творятся в людских империях, — заключает, когда мы замолкаем. — Этот мир и наш дом. Но должна огорчить, мы не воины, и большинство нашего брата быстрее предаст, чем поможет. Хотя… — она замолкает. Ее ладонь мягко покачивается в воздухе в такт какой-то только ей ведомой мелодии.

— Я открою вам дверь в Голубой башне туда, куда вы просите. И переговорю с кое-кем. Вам точно может потребоваться помощь. Вся какая только есть.

Затем она смотрит только на меня.

— А ты можешь потом, когда все закончится спеть для меня еще что-то?

И столько человеческого в глубине глаз этого существа, что я молча киваю.

Ее улыбка уже не горькая, кажется, что в ней светиться облегчение и еще что-то, чему в моей душе нет точного определения, но я почему-то верю, что все у нее будет в порядке.

8.4 Назвался Богом — полезай на крест

Ричи

Меня всегда поражала уникальность евангельской истории о земном боге. Кто может сравниться с Богом, которого предали, оплевали, избили и распяли. И при этом Иисус так и не воспользовался Своим положением Бога на Земле, не развлекался с пастушками и не имел гарем, не носил роскошных одежд и не пил сладких вин, не властвовал над огромными территориями и не выигрывал сражений.

Поистине, что бы затмить такого Бога необходимо было пройти все его злоключения, а это ни одному мессии оказалось не под силу.

Изначальный пожертвовал своей жизнью, идя на таран космического корабля, но его жертва уж слишком быстро затерялась в прошлом, благодаря правильному манипулированию умами людей. Правильно дозированному, если быть более точным.

Поэтому, скорее всего большинство будет приходить в себя в процессе освобождения организма от чужеродного психотропного воздействия инопланетным белком, а на штурм придется идти малой части населения. Тем, кто и до этого был передовым отрядом на этой планете.

Главной задачей в настоящий момент было не только собрать этих воинов, но и вывести мирное население из котлована.

И размышляя над этой дилеммой, я уже больше полу часа рассматривал двухголовый подарок Сёкаи. Эта собачка вряд ли смогла бы быть полезна. Ведь она притягивает к себе огонь, а мы всеми силами стремились не допустить того, что бы вулкан проснулся. Но вот как пугало. Точно, наконец-то мысль выкристаллизовалась в красивый план «Спасайся кто может!».

Страх, возникающий при пожаре, носит генетический, или рефлекторный, характер. В первом случае реакция на опасность записана на генетическом уровне, во втором (основанная на собственном негативном опыте) — записывается на уровне нервных клеток.

Поэтому остаться на месте не сможет никто. И никакие психотропные не помогут.

И мне приходит в мозг еще одна гениальная идея, я подскакиваю т спешу в сторону ближайшей кузницы.

Через пару часов опробовав фрисби вдали от цербера и Мынаша возвращаюсь к ним. Главное, правильный расчет, а уж все остальное дело техники.

Я демонстрирую двум парам глаз чудесную тарелку. На круглый блестящий предмет смотрят слегка заинтересовано.

— Слабо поймать? — спрашиваю этого очаровательного монстра.