Две любви

Утром Жильберт проснулся и сел на мостовой двора, когда же к нему приблизился Альрик, он сделал ему знак не будить Дунстана и оставить его отдыхать.

Он взглянул на спящего и подумал, сколько страдал его слуга, рожденный почти таким же благородным, как он сам. Он вспомнил, с какой отвагой этот человек сражался и проливал кровь, не принимая денег, и Жильберт сожалел, что такой человек, который был, по правде сказать, первенцем хорошего рода семьи, сделался слугой. Когда Дунстан открыл глаза и вскочил разом, увидев, что его господин проснулся, то Жильберт обратился к нему со словами:

- Вы сражались со мной,- сказал он,- вы страдали вместе со мной, мы постничали вместе во время похода, пили из одного источника во время сражений, когда вокруг нас сыпался дождь стрел, и теперь, благодаря Бога, мы будем братья, когда я женюсь на Беатрисе. Без вас я плакал бы теперь у нее на могиле. Неприлично, чтобы мы были долее господином и слугой, так как в ваших жилах течет кровь знатного дома.

- Сударь,- прошептал Дунстан, очень покраснев,- вы слишком ко мне добры, но я не хочу заимствовать благородство от отца, который был убийцей и вором.

- Вы доказываете этими словами ваше благородство,- ответил Жильберт.Мог ли он дать вам другую кровь, чем его? Значит Беатриса тоже дочь вора и преступника.

- И знатной дамы, это разница,- заметил Дунстан,- я не ровня моей сестре. Но если же так, и я могу носить его имя и сделаться благородным, тогда, сударь, попросите, прошу вас, у нашего короля Англии, чтобы я мог взять новое имя, которое было бы моим собственным, чтобы ошибка моего происхождения была забыта.

- Это-то я и хочу сделать, так как лучше, чтобы это было так.

Позже он сдержал слово, и когда Беатриса получила, что принадлежало ей, то она дала Дунстану третью часть своих громадных владений за то, что он спас ей жизнь, хотя у него не было никаких официальных прав. Его назвали Дунстаном Спасителем, потому что он спас большое количество людей.

Он добился расположения короля Генриха, отважно сражался, был сделан рыцарем и наконец дал основание благородному поколению.

В это утро Беатриса вышла на маленький иерусалимский двор очень слабая и усталая; она села возле Жиль-берта в тени у стены; ее рука лежала в его руках, а лицо ее было освещено дневным светом.

- Жильберт,- спросила она, когда он рассказал ей все, что с ним случилось до того времени,- когда я была так разгневана и недоверчива в Антиохии у королевы в комнате, почему вы уехали, покинув меня за то, что я была не права?

- Я также был разгневан,- ответил он просто. На это она возразила тотчас же по-женски.

- Это нелепо. Вы должны были взять меня насильно к себе на руки и обнять, как вы сделали на берегу реки давно. Тогда я поверила бы вам, как верю теперь.

- Но вы не хотели слышать ни моих слов, ни королевы,- сказал он.- Даже когда она отдалась в руки короля, в доказательство, что она искренна; вы не хотели верить ей.

- Если бы мужчины только знали! - Беатриса тихо засмеялась своим смехом птички, в котором слышалась весенняя мелодия.

- Если бы мужчины знали... что? - спросил Жильберт.

- Если бы мужчины знали...- она остановилась, покраснела, затем опять засмеялась.- Если бы мужчины знали, как женщины любят нежные слова, когда они счастливы, и порывистые действия, когда они в гневе. Я отдала бы мою кровь и королевство королевы за поцелуй, когда вы меня покинули.

- Если бы я это знал!..- воскликнул Жильберт.

- Вы должны были это знать,- ответила молодая девушка.

Ее брови несколько приподнялись с выражением полумечтательным, которое ему очень нравилось, в то время как ее губы улыбались.

- Я никогда не пойму,- сказал он. Она тоже засмеялась и ответила.

- Я объясню вам. Прежде всего я никогда не буду на вас сердиться... никогда! Верите ли вы мне, Жильберт?

- Естественно, я верю вам,- сказал он, не имея другого ответа.

- Прекрасно. Но если когда-нибудь это случится?..

- Вы сказали мне, что никогда не будете сердиться.

- Без сомнения, но если я должна... только один раз... тогда, ничего не говоря, возьмите меня на руки и обнимите, как сделали в тот день на берегу реки.

- Понимаю,- сказал он.- Сердиты ли вы теперь?

- Почти, - ответила она, бросая на него искоса взгляд и улыбаясь.

- Не совсем?

- Нет, совсем,- ответила она, и ее глаза потемнели под опущенными ресницами.

Тогда он прижал ее настолько крепко, что она задыхалась, и обнял так, что сделал ей больно; она побледнела и закрыла глаза.

- Вы видите,- сказала она слабым голосом,- теперь я верю вам...

Таким образом окончились подвиги и приключения Жильберта Варда в Палестине во время второго крестового похода. Вернувшись в Англию с Беатрисой, он женился на ней, возвратил себе все отцовское наследие, нажил много детей и жил долго, долго.