Две луны (СИ)

— Недельку отдохнуть надо после камеры. — заявил новенький земляк, тот, что помоложе.

— У нас нет воскресений. Работы каждый день, если погода позволяет. В дождь работы по благоустройству грота. Надо делать дополнительные площадки под людей.

— Так может, сначала площадки? — спросил кто-то из новеньких.

— Сейчас все равно шкур не хватает. Надо кого-нибудь крупного завалить. Тренируйтесь, послезавтра большая охота.

— Начальник, так как насчет отдыха? Я слегка не въехал в твои расклады. Жрачки нет, спать негде, а вы тренируйтесь себе… — снова спросил новенький.

— Ты к нам сам попросился? Если б в поселке остался, там бы и отдыхал. Здесь так не получится. Хочешь, обратно в поселок иди, дорожку знаешь. Мы не обидимся. Но права не стоит качать.

— То есть ты здесь — бугор? И мнение остальных не считается? — с кривой ухмылкой спросил мужик.

— Твое уж пока точно. Мнение сначала заслужить надо.

Новенький пренебрежительно сплюнул и отошел от костра. Петр посмотрел ему вслед и беззвучно матюгнулся. Потом тяжело посмотрел на второго соотечественника. Это был худой подтянутый мужик лет на вид под пятьдесят. Он тоже ворошил угли веткой в костре и внимательно слушал разговоры, сам ничего не произнося. Глянув с вызовом на Петра в ответ, он опять уставился в костер и произнес.

— Не смотри на меня так. Ты не барин, а я не твоя собака. Все что надо, услышал.

— И?…

— Поживем, увидим.

— Зовут тебя как? Забыл уже, извини.

— Имя мое тебе знать необязательно. А кличут Зямой. В разборках ваших участвовать не собираюсь. Что скажут, буду делать, мне фиолетово. Если это только полным фуфлом не окажется.

— Катит. Отдыхай пока.

На поле случилась странная история. Петр с Муней, как всегда, собирали траву, а кореец шнырял вокруг, выискивая место, где теоретически можно спрятаться от зова, заодно открывая куски новой местности. Собирали по пятнадцать минут, чтоб не надышаться пыльцой. Растения уже вовсю раскрылись и отупление от дурмана наступало очень быстро. Петр собирал листья, а Муня решил собрать в этот раз соцветия, чтоб поэкспериментировать, что можно из них сделать.

— Бабка, ты что здесь забыла? Мотай отсюда старая!

— Что значит, поливаешь? Не надо поливать, мне пыльца нужна, а она мокнет. И никто днем не поливает, это вечером делается!

Петр подошел поближе и уставился на Муню. Тот стоял посреди дурмана и явно видел перед собой глюк в виде бабки с лейкой. При этом выглядел он вполне нормально.

— Старая, откуда ты вообще вылезла? Ближайший дом престарелых сотни световых лет отсюда.

— Что значит мы чужие здесь? Мы здесь теперь живем, а вот что ты здесь делаешь, законсервированная фея, я не знаю. Я с почтением отношусь к старшим, но на ноги мне лить совершенно необязательно.

— Ай! — дернулся Муня. — Ты чего дерешься? Я вот сейчас твою клюку отниму, с обрыва вдаль запущу и будешь ее до самой смерти искать. Старая ты дура!

На крики Муни отреагировал Хунг и подбежал, намереваясь оттащить парня к лесу, но Петр, заинтересованный реакцией Муни на наркоопьянение, предостерегающе поднял руку и Хунг тоже стал смотреть на бесплатное представление.

— Бабка! Я не шучу! Не шипи на меня, твои ведьминские штучки здесь не проходят. Труху сначала с позвонков отряхни! Что ты творишь? Не надо раздеваться, я очень впечатлительный. Я с женщинами потом спать спокойно не смогу! Нет, не надо, умоляю тебя! — И Муня побежал по полю, нелепо размахивая руками.

— А пыльца позабористей листочков будет. Эк его вштырило. — усмехнулся Петр. — Пора ловить страдальца, а то окончательно скопытится.

Ловили Муню долго. И будучи пойман, он начал брыкаться, как необъезженный жеребец. Кое как дотащили его до леса и тяжело дыша, оба повалились сверху, чтоб не убежал. Муня постепенно затих и дрыгаться перестал. Только через минут двадцать он пришел в себя и с удивлением обнаружил себя в лесу, лежавшим под товарищами.

— Вы зачем на мне сидите? Я не кресло от трамвая.

— Муня, я говорил, что ты — дурак! — ласково произнес Хунг. — Говорил, а ты не верил. Не надо играться с дурман-травой.

— Да я откуда знал? А в вашей Якутии такое вообще не растет! Лишаи одни, и те на спине! Лучше скажи, бабка свалила? Или там на поле?

— Не было никакой бабки. Ты сам с собой общался. Пыльцы наглотался, вот и повело опять. Такой цирк нам устроил, мы от смеха плакали как дети. — поведал Петр.

Муня подозрительно уставился на улыбающихся собеседников. А те стали ржать над ним, вспоминая его перлы.

— Мунь, а она красивая? Успела раздеться? Или ты позорно сбежал раньше этого волнующего момента?

— Да идите вы в дупу! Вас бы так торкнуло!

— Не, мы без травки как-нибудь. В форте одного клоуна вполне достаточно! Мунь, а она чем тебя звезданула? Или грудью перешибла? Как ею размахнется и давай хлестать!

— Злые вы, уйду я от вас — обиделся Муня и замолчал аж на целый час.