Две монахини и блудодей

Монахини всхлипывали втихомолку – громко рыдать они боялись. Они омыли тело Хэ Да-цина душистою водою, обрядили его в новое монашеское одеяние, а потом, кликнув обоих прислужников, досыта их накормили и, когда стемнело, с горящими свечами в руках, направились в дальний конец сада к огромному кипарису. Прислужники вырыли глубокую яму, насыпали в нее извести и поставили гроб настоятельницы. Потом возвратились в покои Кун-чжао, положили умершего на створку двери и понесли к могиле. Монахини уложили Да-цина в гроб, прислужники плотно закрыли крышку и заколотили гроб гвоздями. Сверху они насыпали еще извести, завалили яму землей и все старательно разровняли, так что никаких следов погребения не осталось.

Бедняга Хэ Да-цин! Со дня праздника Поминовения усопших, когда он впервые повстречался с монахинями, прошло немногим более трех месяцев, а жизни его уже настал конец! Перед смертью он так и не увидел ни жены, ни сына. Промотав значительную часть своего состояния, он обрел конец в могиле, вырытой в заброшенном саду. Поистине судьба этого человека достойна глубочайшего сожаления. Верно говорит о нем следующее стихотворение:

Совет мой: духов злых не трогай,

Иди всегда прямой дорогой.

Что привело тебя в обитель,
Запретных радостей любитель?

Тебя монахини обрили,
Потом в глухом саду зарыли,

В могиле потаенной скрыли.
Нет на земле твоих следов.

Таков конец
Любителя цветов.

А теперь мы обратимся к жене умершего – госпоже Лу. Первые четыре или пять дней после праздника Поминовения она нисколько не тревожилась о муже, в полной уверенности, что он веселится с певичками в каком-нибудь из домов радости. Но прошло еще дней десять, а Да-цин все не возвращался. Госпожа Лу послала слугу обойти все веселые дома и расспросить о муже. Оказалось, что после праздника его никто не видел. Миновал месяц – Хэ Да-цин пропал, как в воду канул. Госпожа Лу встревожилась не на шутку. Она плакала, не переставая, и наконец решила расклеить повсюду объявления о пропаже. Все было попусту!

Надвинулась осень, лили затяжные дожди. Дом Хэ Да-цина во многих местах дал трещины и расселся, но госпожа Лу не хотела нанимать мастеров без хозяина. Наступила, однако ж, одиннадцатая луна, и мастеров все-таки пришлось позвать. Однажды, когда госпожа Лу расплачивалась за сделанную работу, ее внимание вдруг привлекла лента, которою был опоясан один из мастеровых. Лента в точности походила на ту, что обычно носил ее исчезнувший супруг. Сильно встревоженная, она велела служанке сказать мастеровому, чтобы он дал ей взглянуть на ленту поближе. Звали этого мастерового Третьим Куаем. Он был сведущ в гончарном, столярном и строительном ремесле, был знаком каждому в доме богача Хэ. Куай тотчас исполнил просьбу хозяйки, и лента оказалась в руках госпожи Лу. Внимательно осмотрев ленту со всех сторон, она убедилась, что ошибки быть не может: эта лента принадлежала ее мужу. Об этом можно сказать стихами:

О людях память никогда
Не исчезает без следа;

И вот монахиням грозит
Неотвратимая беда.

Когда-то давно супруги купили две одинаковые лепты – одну мужу, другую жене. Хэ Да-цин исчез, но след его, оказывается, не стерся без остатка!

Когда госпожа Лу увидела ленту, из ее глаз невольно брызнули слезы.

– Где ты взял эту ленту? – спросила она Куая.

– Я нашел ее в загородной обители, у монахинь.

– Как называется обитель и как зовут монахинь?

– Обитель Отрешения от мирской суеты. В монастыре два двора – восточный и западный. Восточный занимает монахиня Кун-чжао, западный – Цзин-чжэнь. С ними живут несколько послушниц, которые еще но приняли пострига.

– А сколько лет этим монахиням?

– Около двадцати. И обе хороши собой.

«Не иначе как муж спутался с этими монахинями и скрывается у них, – подумала госпожа Лу, услышав ответ мастерового. – Возьму-ка я с собою слуг, позову Куая в свидетели и сегодня же пойду в этот монастырь. Все вверх дном переверну, а правду узнаю. – Госпожа Лу была ужо готова взяться за дело, но вдруг ее охватили сомнения. – А что, если муж просто обронил эту ленту? Тогда я погублю монахинь без вины. Нет, надо сперва хорошенько все разузнать».

– Скажи, а когда ты нашел у них ленту? – спросила она Куая.

– С полмесяца назад, не больше.

«Выходит, полмесяца назад муж был еще там? Как же это понять?»

– А где ты ее нашел?

– В восточном флигеле, на балке под потолком. Там стала протекать крыша, и меня позвали переложить черепицу, вот тогда я и нашел эту ленту. Осмелюсь спросить у вас, госпожа, отчего она вас так занимает?

– Это лента моего мужа. С самой весны о нем ни слуху ни духу. Я увидела ленту и подумала: где вещь, там и хозяин. Хочу сегодня же пойти вместе с тобою в обитель и спросить у монахинь про мужа. Если удастся его разыскать, я щедро тебя отблагодарю.