Две недели до Радоницы

Я вздрогнул и молнией обратился в сторону говорившего. Я подумал, что сошел с ума, когда увидел, кто был передо мной. Точнее даже не «кто». Рядом с расщелиной, костяной спиной к стене, лежал скелет. Мой взгляд пропал в безднах глазниц, когда до ушей донеслась следующая фраза:

– Закончишь так же, если не будешь меня слушать.

В голове помутилось. Опираясь ладонью о стену, я опустился на корточки. Кончики пальцев сильно дрожали. Совсем не от холода. Мне хотелось не то кричать от ужаса, не то хохотать. Странное ощущение, да еще когда в твоей компании – говорящий скелет. Или напротив – это нормально? Чувство реальности происходящего ускользало из-под ног, из-под рук, из головы. Мир вокруг стремительно сжимался, набирая критическую плотность, грозя в любую секунду сорваться и обрушиться на меня.

– Плохо тебе, да? – продолжал голос, – Ничего, скоро пройдет. Это обычные симптомы на такой высоте.

– На какой высоте? Где мы?! – сорвался я.

Мне не хотелось заводить разговор с костяным собеседником. Я боялся, что окончательно сойду с ума.

«Ты что, думаешь, скелет с тобой говорит? Тогда все гораздо хуже, чем я думал. Ты больше не можешь отличить вымысел от реальности»

Теперь все встало на свои места. Скелет, конечно, не говорил. Мило вернулся.

– Тебя здесь нет, – я отчаянно помотал головой.

«Ну брось. Это уже не работает. Ты мне ответил – значит, я здесь. И давай взглянем правде в глаза – из этой передряги тебе самому не выбраться»

– Какой передряги? Ты можешь сказать, наконец, где я?

«Хм, а я считал тебя умеренно одаренным интеллектом. Ты ведь уже понял, что мы можем быть только на Триглаве. Сложи два и два в уме. Мы в тот самом месте, где «Чорно сонце» проворачивало свои грязные дела. В том самом месте, где Потоцкий спрятал свои сокровища. Мы с тобой – в логове дракона»

– Но почему?

«Это мне пока неизвестно. Но не думаю, что хозяева этого провинциального спектакля задумали для тебя программу развлечений. У них что-то более изощренное на уме»

– Да что я тебя слушаю!

Я поднялся с места. В голове немного прояснилось, и паника прошла. Делая один глубокий вдох за другим, я пошел в другой конец пещеры. В какой-то момент пальцы натолкнулись на колючий металл – дорогу мне преграждала высокая решетка. Она полностью закрывала проход. Прутья были массивными и тяжелыми, а расстояние между ними такое узкое, что я не мог даже просунуть руку.

«О нет, ты теперь зверь в клетке. Редкое животное, которое надо держать взаперти. Но дай мне волю – и они узнают, что у тебя есть острые когти»

– Так, замолчи, – бросил я, бессильно сотрясая рамку моего заключения.

«Ты все еще питаешь иллюзии о спасении? Разве не помнишь, что написала Каролина? В Бойкове объявили военное положение. А это значит, что весь край уже лежит под железной пятой очередного тирана»

– Ты не знаешь этого наверняка. Борис не будет сидеть, сложа руки. Он уж наверняка что-то сделает.

«Ты ждешь, что он вызволит тебя и героически спасет Нагору? А что если героев больше не осталось? Что если легкого пути нет?»

– Я больше не слушаю тебя, Мило. Всегда есть мирное решение. Собепанек, или Лукас, раз уж мы знаем его настоящее имя – неглупый человек. Он что-то хочет от меня, если держит взаперти. А значит, можно договориться.

«Только не говори, что пойдешь на унизительные уступки. Плут спектакля не может опуститься до такого. Вспомни нашу первую встречу. Я видел огонь в твоих глазах. Огонь борьбы»

– Ладно, Мило, раз хочешь поговорить, давай поговорим, – вздохнул я.

Игнорировать голос было уже невозможно. Увидев решетку, я окончательно понял, что нахожусь в заключении. Лучше уж было говорить с воображаемым собеседником, чем предаваться тревогам о том, что меня ждет.