Две недели до Радоницы

Я повиновался: все-таки ее зубы были очень близко к моей шее. Дарья закинула мне на шею одну ногу, затем вторую и похлопала по плечу. Дескать, вставай. Мы часто играли так в детстве – особенно любили падать вместе c берега в воду – но сейчас я не был уверен, что мои плечи справятся. Мышцы напряглись, заскрипели суставы. Я стиснул зубы и на трясущихся ногах поднял девушку вверх. И тут Дарья опустила сверху длинную накидку. Наверно, сверху одеяние венчала голова дракона, потому что девушка начала рычать и реветь. Я ничего не видел, поскольку накидка застилала мне глаза. Дима, Матей и Дорота понарошку лупили нас палками, приговаривая «Уходи, Смок, уходи. Оставь Нагору».

Потный и липкий, переступая с ноги на ногу в потемках – чудо, что мы еще не грохнулись – я молился, чтобы вся эта забава поскорей завершилась. Дарья тоже ничего не видела со своей колокольни – ее бедра крутились то в одну сторону, то в другую, но никогда в направлении ударов. Вдруг ботинок мой повстречал что-то твердое на пути, и наш слепой дракон пошатнулся. Я пытался удержать равновесие, но в тот момент Дарья качнулась в другую сторону. Обреченно вздохнув, я сдался силам гравитации, и мы полетели на землю. Обошлось без синяков – меня подхватили крепкие руки братьев.

Я снял с лица накидку и стал шумно глотать воздух. Дима и Матей сидели рядом на корточках и хохотали во весь голос. Дорота помогала подняться Дарье – она еще покачивалась в попытке поймать утраченный баланс.

– Почему… – в середине фразы кончился воздух. Я набрал полную грудь и продолжил, – Почему бы вам с Доротой не залезть в этого дракона?

– Ой, да что ты за нудяк такой! – воскликнула девушка и показала мне язык.

Появилась Лори с тарелочкой чизкейка в руках.

– Эй, что вы делаете? – спросила она с неподдельной тревогой в голосе. – Все живые, все в порядке?

– Лори, ты пропустила самое главное! – отозвалась Дорота.

– Пропустила? То есть, вы уже съели барбекю? – округлила глаза Лори.

– Нет, мы его еще не трогали. Кстати, насчет барбекю… Почему мы не едим?!

Вопрос был адресован всем нам, и мы с жадностью накинулись на печеную картошку, овощи и сосиски. А после – кричали, пели, веселились. Дима взял в руки гитару – «Веточка вишни» запела в его руках, а ночной воздух расцвел богатством полутонов и оттенков звука.

Матей подкинул дров, снова разжег костер. Я сидел и смотрел, как пламя накидывается на большие головешки. Наваленные одна на другую, они быстро темнели от плясавших на них огней. Огонь рвался к ночному небу огромными острыми стрелами. Я поглядел наверх, в направлении их спорадического движения. На горизонт яркой белой точкой горела звезда. Или планета? Я слышал, что в этих числах в ночном небе хорошо была видна Венера.

Гитару тем временем взяла в руки Дорота. Она громко запела какую-то печальную песню на польском. К ней, поначалу вразнобой, затем консонансом, присоединились голоса Дарьи и Димы (хотя он даже не знал польского). Да что там – даже Лори подпевала как могла! Многоголосие поднималось в небо, смешивалось с всполохами огня и растворялось в ночной вышине.

З ним бендзешь сченсливша,

Дужо сченсливша бендзешь с ним.

Я цуж – влученга, неспокойны дух,

Зе мнон можна тылько

Пуйшчь на вжосовиско

И запомнечь вшыстко.

Яка эпока, яки век,

Яки рок, яки мещонц, яка джень,

И яка годзина

Коньчы ше,

А яка зачина.

Мы сидели у костра и пели, а я вспомнил те дни, когда в хостел приходили запыхавшиеся, с рюкзаками, вросшими в спину, туристы, потерянно спрашивали меня или Лори, где здесь хостел, а потом с улыбкой нашедшего оазис в песках странника валились, обессиленные, за порог. Молчаливые австралийцы, улыбчивые «фейк-смайл» американцы, тактичные британцы, громкие немцы, сумасшедшие бельгийцы, «свои в доску» поляки, вежливые белорусы – да кого только ни принимали мы с Лори. А когда гости собирались у костра, национальности растворялась в их единодушном порыве идти, исследовать – покорять горы.

«Пир во время чумы. Как отвратительно»

Его голос раздался в голове так неожиданно, что я сказал вслух:

– Замолчи!

– Ты кому это? – Дарья нахмуренно на меня.

– А что? – я лихорадочно выдумывал ответ, – Я сказал «замечательно».

– Нет, Андрей, я все слышала. «Замечательно» нельзя спутать с «замолчи», – она продолжала пристально на меня смотреть.

«Пока вы здесь сидите, тираны сжимают этот хлипкий край в своих могучих кулаках.

И он вот-вот с треском лопнет»

– Я просто вспомнил одного… знакомого из Москвы. Неприятный тип был, – оправдался я перед Дарьей второй раз.

– Он сказал тебе что-то настолько ужасное, что фраза застряла в твоей голове?