Две недели дождя (СИ)

– Эйчер. – Крис с трудом удержался от того, чтобы взять его руки в свои. У него не было права на прикосновения. И он никогда не задумывался, через что им двоим пришлось пройти в той школе. В конце концов, он, как и большинство людей, считал, что такие заведения работают исключительно на благо людей. Вот только на благо каких людей? Об этом он точно не думал.

– Всех детей подстраивают под норму, всех ломают, так или иначе. Мы просто не подходили совсем. Нас пришлось резать и запихивать по кускам. – Эйчер опустил голову так, что за волосами не было видно лица. Крис мог только догадываться, сколько времени это всё варилось, копилось и бродило внутри сознания Лая и Эйчера, сколько раз они возвращались туда в воспоминаниях и кошмарах. Сколько раз пытались сбежать из той школы. И Лаю пришлось вернуться туда наяву. И отправил его туда Эйчер.

– Эйчер, успокойся, прошу. Я просто пытаюсь понять, что с ним происходит. Скажи, ты хоть что-нибудь знаешь? – Крис прикусил губу почти до крови.

– Ты что-нибудь знаешь? – Эйчер кивнул, его голос был тихим и слабым. – Всё будет хорошо. Скоро кончится. Всё кончится.

– Эй, ты о чём? – Крис непонимающе уставился на Эйчера. Что значит – скоро всё кончится? Что именно кончится? – Эйчер?

Никакой реакции. Он просто сидел, не шевелясь. Эмоциональная перегрузка – всплыли откуда-то из памяти слова. И что ему теперь с этим делать?

– Эйчер, послушай. Я сейчас прикоснусь к тебе. Прости, но так надо. Доверься мне. – Крис понимал – Эйчер и так доверился ему больше, чем должен был. Показал свои чувства, хотя обычно прятал их даже от брата. Крис подошёл и обнял одной рукой Эйчера за плечи, помог подняться и отвёл в спальную. Ему нужен отдых, желательно в полной тишине и темноте. Крис не стал раздевать его, просто уложил и укрыл одеялом.

– Эйчер, прости, что заставил тебя всё это пережить. Прости, я, правда, не хотел. – Крис сел на край кровати. У него совсем не осталось сил. – Я же просто за Лая волнуюсь. Не знаю, что, но чувствую, что что-то не так. Просто сердце не на месте. Нет никаких причин. Ведь у меня кроме вас двоих нет никого! Совсем никого! Эйчер. Прости меня. Прости. Пойду я, наверное. Отдыхай.

Только на улице под накрапывающим холодным дождём Крис начал немного приходить в себя. Лай никогда не рассказывал ему о школе, а он не спрашивал. Знал, какими болезненными бывают воспоминания, и какими тяжёлыми – вопросы. Значит, вот как оно всё было…. Крис почувствовал, что дрожит. Лай всегда был спокойным, но Эйчер… его эмоций Крис не видел никогда. До этого самого дня. Что же могло настолько вывести его из равновесия? Что так сильно давит на него? Что он знает? Крис понимал, Эйчер ничего ему не расскажет. Он хотел больше всего на свете помочь и защитить, но не мог даже приблизиться. Крис поднял голову, подставляя лицо дождю, серому, бесконечному, как накатывающее отчаяние.

========== Отчаянье, что гонит в пустоту ==========

Главный редактор вечерней газеты поправил галстук и ещё сильнее вжался в кресло. Вопреки своему обыкновению он хотел стать как можно меньше, как можно незаметнее. А ещё он хотел, чтобы его посетители, наконец, ушли.

– Пока что младшему сотруднику Кристен не удалось ничего выяснить. Но она очень старательная девочка. – Редактор заискивающе улыбнулся. Как же у него от этого ныли зубы! – Если удастся выяснить хоть что-то, я обязательно вам сообщу, будьте уверены!

– Разумеется. Мы же вам платим. – Один из братьев Лангов, тот, что вольготно развалился в кресле для особых гостей, насмешливо посмотрел на редактора. Они действительно ему платили – не очень много, за самые свежие сплетни. И вполне достаточно, когда им было нужно что-то особое, как сейчас. Он никогда не оказывался в накладе – получал и деньги, и материал – но они его пугали. Их интересы были, мягко говоря, странными, болезненными и извращёнными. Но они платили и платили хорошо. Поэтому он не задавал лишних вопросов и старался сделать свою работу как можно лучше и быстрее. А потому напрягал всех, кого мог.

– Как вы с таким красноречием только получили это место? – Второй из братьев – редактор их никогда не мог различить – стоял у первого за спиной и ухмылялся точно так же. – Нам нужны комментарии полиции по этому делу. Любыми способами. Можете даже шантажировать их, нам всё равно.

– Но вам самим было бы легче разузнать… – ещё до того, как редактор договорил, он понял, что совершил ошибку.

– Предлагаешь нам самим руки пачкать? Или забыл про то, чем мы можем шантажировать тебя? – Первый Ланг сделал ударение на последнем слове. Редактор помнил, даже слишком хорошо – ошибки совершают все, но некоторые на них ещё и попадаются.