Две недели среди ненормальных (СИ)

- Объясните мне теперь, обезьяны, в каком месте у вас мозг! – продолжил свою речь Николай, обводя взглядом всех по очереди. – Почему вы не пошли по дороге, а выбрали окружную тропинку, которая проходит через соседний посёлок? Вы знаете, сколько я потратил нервов и бензина?! У этого... чудака телефон отключен. Всем остальным телефоны вообще нахрен не нужны, правильно? Да я всё Колокольчиково объездил несколько раз! Опрашивал всех, кого видел! Я сколько по лесу ездил, чуть не застрял к чертовой матери! Кажется, я впервые в жизни рад, что Роза орёт, не затыкаясь. Если бы я её не услышал, то вы бы гуляли до завтра, а ваших мам хватил бы сердечый приступ.

Шмеленкова еле сдерживалась, чтобы не захихикать. Она всегда начинала смеяться в самый неподходящий момент. Особенно когда она нервничала или на неё кто-нибудь ругался. Николай вдруг сверкнул глазами и посмотрел прямо на неё.

- Тебе, нахлеб... Шаня, тут, конечно, лучше всех, я ведь даже не имею права закопать тебя на месте, хотя мне очень хочется, – процедил он. – Но, представь себе, мы и за тебя волновались. Хотя бы потому, что отвечаем за тебя перед твоими родителями, которым, видимо, абсолютно по барабану, что с тобой. Но и они, наверное, не обрадовались бы твоему исчезновению, а? Хотя с такой-то дочкой...

Шмеленкова тихонько фыркнула. Ей уже не было страшно. Но слова Травкина и не разозлили её, даже не задели. Ей стало неудержимо смешно. Сара осторожно толкнула её в бок, чтобы та не ухудшала ситуацию. Шмульдина надеялась, что Николай не заметит. Но, на беду, он заметил.

- Ладно она двинутая, а ты-то что? – спросил он. – Твоя мама, между прочим, уже собиралась вызывать МЧС. Твоя тоже, – сказал он, обернувшись к Семёну. Увидев, что тот почему-то краснеет и раздувается, он решил, что с Долдонова хватит.

- Я, конечно, знал, что мой сын...чудак, но не знал, что настолько, – зло посмотрев на Ваню, проговорил Николай. – Лучше отойди от меня подальше, руки чешутся. Вы мне скажите лучше, кто же предложил идти этой дорогой. Ну?

Повисла тишина. Никто не спешил отвечать. И вдруг Раздолбаеву приспичило чихнуть. Это тут же было воспринято Николаем как утверждение.

- Я так и думал! – рявкнул он, метнувшись к остолбеневшему Мише. – Ну кому ещё такое могло прийти в голову! Только тому, у кого мозг отсутствует напрочь!

Николаю Травкину никогда не нравился Раздолбаев. Он считал его главным нахлебником и чуть ли не врагом народа. Миша об этом прекрасно знал. Выйдя наконец из ступора, он проворно отскочил назад, отчаянно соображая, как отбиться от разъяренного Зануды, и тут его осенило. Он вытянул перед собой руки с пакетом. Николай остановился и недоумённо наклонил голову набок.

- И что ты мне показываешь? –  спросил он.

- Не трогайте меня! – заявил Раздолбаев.

- Ты мне условия ставить собрался? – холодно спросил Травкин.

- Как хотите, конечно, – пожал плечами Миша, постепенно успокаиваясь, – но тогда вы разобьёте водку.

- Водка! – вскрикнул Николай и вырвал у Миши пакет чуть ли не с руками вместе. – Ну хоть с этим справились. Быстро в машину, дебилы!

Раздолбаев облегченно выдохнул и помчался к машине, пока Николай не передумал, но его отпихнул Семён, который влетел в салон и закатился в самый дальний угол, став почти незаметным, что было весьма удивительно. Раздолбаев устроился рядом с ним. На соседнее кресло плюхнулась Сарочка, которую тут же подвинул примостившийся рядом Ваня. Он не хотел сидеть на переднем сидении вместе с отцом. Роза, увидев, что места уже нет, забралась на колени к Сарочке, не слушая возражений.

- Вы меня кинули! – сердито зашипела Шмеленкова, прикидывая, каким образом можно вместиться в переполненный салон.

- Лезь в багажник, – посоветовала Сара.

- Давайте выбросим Семёна, он занимает много места, – предложил Ваня.

Семён ответил что-то, подозрительно похожее на фирменное “мооо” Ильи.

- Не выёживайся и сядь вперёд, – рявкнул Николай, садясь за руль. Шаня догадалась, что обращается он к ней, а не к Долдонову.

- Не бойся, садись, – раздраженно, но уже не так сердито сказал Травкин.

Шмеленкова подумала, решила, что ей ничего не угрожает, и уселась на переднее кресло. Николай поджал губы и захлопнул дверь.

Машину трясло и качало на сугробах. Ребята на задних сидениях с завидной регулярностью бились головами о передние кресла, окна и двери. Шаня отчаянно цеплялась за подлокотники и надеялась, что они всё-таки не застрянут где-нибудь в сугробе. Внезапно машину подбросило так, что макушки пассажиров встретились с потолком.

- Тысяча детей! – выругался Николай.

- Мы застряли? – нервно пискнул Раздолбаев.

- Скорее ты поумнеешь, чем я застряну, – надменно отозвался Травкин, осторожно выруливая на дорогу.

После того как машину подбросило ещё три раза, ребята потеряли всякую надежду доехать до дома невредимыми. Но вскоре вдалеке показались огни посёлка, а затем под колёсами появился асфальт. Многие не сдержали облегченного выдоха.