Две неравные половины одной жизни. Книга первая

Лейтенант загадочно улыбнулся и дал понять парню, что надо дождаться, когда у Петренко закончится дежурство или его опять отправят на какой-нибудь вызов, и тогда он с ними разберется. Но через какое-то время в отделении неожиданно появился отец Андрея, которому, судя по всему, Надежда все же смогла дозвониться. Увидев знакомое лицо известного человека, лейтенант встал по стойке смирно, как будто перед ним был генерал. Они о чем-то пошептались. Андрею даже удалось услышать фамилию какого-то человека, на которого ссылался отец.

– Так что, мне ему позвонить или мы с вами сами решим этот вопрос? – достаточно сурово, но не грубо спросил Владлен Иванович, протянув руку к телефону на столе дежурного. Андрей почти никогда не видел отца, так сказать, «в деле», и был поражен, увидев его в этой совершенно иной непривычной роли.

Немного поколебавшись, лейтенант вернул ребятам документы, и отпустил с миром, взяв с них обещание больше никогда так не делать и вообще думать головой прежде, чем что-нибудь натворить. Естественно, такое обещание они с радостью дали. Уже во дворе отделения милиции они встретили все того же сержанта Петренко, который аж побагровел от злости, увидев, что их отпускают. Он попытался было что-то сказать, но от возмущения стал заикаться и, махнув рукой, пошел в отделение, скорее всего, чтобы поругаться с лейтенантом.

Хотя Андрею и льстила известность отца, но он считал неправильным подобным образом ее использовать. Впрочем, тот и сам этого не очень любил, но, видимо, подействовали уговоры девушки. Андрей поблагодарил отца за помощь, спросил, знает ли об этом мать. Узнав, что нет, попросил, чтобы этот эпизод в его биографии остался между ними. Отец согласился.

– Слушай, а ты действительно знаешь того человека, о котором сказал лейтенанту? – поинтересовался он на прощание у отца.

– В наше время главное не столько знать кого-то, сколько уметь вовремя назвать нужную фамилию, – отшутился Владлен Иванович.

– А если бы тот сказал – «давайте звоните»? – настаивал Андрей

– Не сказал бы. Учите, юноша, человеческую психологию – очень забавная и полезная штука. В большинстве случаев человеком движет страх, просто страх или страх наказания, – и это можно использовать либо во благо, либо во вред. Надеюсь, что на этот раз во благо! Так, сын? – вполне серьезно ответил отец.

– Да уж. Обидно, если бы вся эта история навредила ребятам, – задумчиво сказал Андрей. – Спасибо тебе.

На том и разошлись, договорившись встретиться дома через пару часов.

Домой Андрей явился поздно – после одиннадцати. Как и ожидалось, мать встретила его в своей излюбленной «позе №1» – полулежа в кресле с рукой, закинутой на лоб, что в ее сценографии означало: «У меня ужасно болит голова, потому что я переволновалась». Отец сидел рядом и спокойно читал какую-то газету. На все расспросы Андрей отвечал однозначно, что гулял с ребятами по Москве.

– А пусть он дыхнет! Пили, небось, – предложила вышедшая из кухни бабушка, но ее попытки обострить ситуацию пресек отец, который посоветовал ей накормить, наверняка, очень голодного внука. После этого все, наконец, разошлись спать.

На следующий день у Андрея предстояли последние занятия с репетиторами. Первым в повестке дня было занятие английским. Собственно, занятия как такового уже не было. Посидели, попили чайку с конфетами. Андрей выслушал подробную инструкцию о том, как следует вести себя на экзамене, чего делать, а чего нет. Их беседу прерывали частые телефонные звонки, а учительская дочка активно использовала эти паузы, чтобы потискать Андрея. Короче говоря, все было как обычно, только напоследок с удвоенной силой.

Андрей был счастлив, когда, наконец, вырвался из учительской квартиры.

Историка – относительно молодого по стандартам того времени ученого – Андрей просто обожал. Никогда до этого он не встречал человека, который так живо и подробно мог рассказывать о «делах давно минувших дней», причем в таких мелких деталях, как будто сам стоял за спиной Иоанна Грозного или залезал вместе с Лениным на броневик у Финляндского вокзала. Он научил Андрея, – чего не делали в школе, – не просто тупо заучивать даты, имена и звания. А думать, пытаться понять, что стояло за тем или иным событием, чем руководствовался тот или иной исторический персонаж, принимая какое-то решение, и к чему оно привело или что могло бы произойти, если бы он бездействовал.

В прошлом есть ответы на все вопросы будущего, говорил он. Ничего нового, такого, чего уже не было раньше, не происходит, и произойти не может. Сегодня рождается вчера. Зная историю, изучая прошлое, мы можем точно знать, что произойдет завтра.

Прощаясь, он сказал Андрею, что, к сожалению, не будет принимать вступительные экзамены в их потоке, но пообещал замолвить за него словечко перед другим профессором.

– Хотя, уверен, у тебя будет хорошо. Ты прекрасно подготовился и, думаю, по уровню знаний превосходишь даже некоторых преподавателей, – успокоил историк Андрея. – Так что не вижу причин для волнения.