Две невесты на одно место

– Ты очень молод, – задудела Мака, – и совершенно, на мой взгляд, не готов к роли отца.

– К чему торопиться? – подхватила Зюка. – Погуляй, пока молодой!

Я вцепился руками в край табуретки. Так, ситуация проясняется. Маменька, испугавшись роли бабушки и того, что Вава, став отцом, неизбежно потеряет работу, вернется домой и приведет с собой жену с младенцем, решила перетянуть одеяло на свою сторону. Однако она избрала оригинальный способ запугивания сына! Раньше Николетта рушилась в кровать с сообщением об инфаркте, а теперь, пожалуйте, новая забава!

– Сам понимаешь, – перебила Зюку Кока, – мальчик должен будет получить лучшее воспитание, двоих детей тебе не поднять…

Но я уже знал, что сообщение о беременности является наглым шантажом, и улыбнулся:

– Отчего вы все решили, будто у Николетты появится мальчик? Вдруг на свет родится девочка?

Зюка закашлялась, а маменька всплеснула оперстненными ручками.

– Так она выберет малыша, очень миленького, здорового, Пусик поможет, у него такие связи.

– Постой-ка, – воскликнул я, – что значит выберет?

– Очень просто, – пояснила Николетта, – в детском доме, там много брошенных крошек.

Я испустил глубокий вздох. Час от часу не легче!

– Твоя мать – святая женщина, – торжественно заявил Пусик, – конечно, ей еще очень рано размышлять о смерти, но порой невольно задумываешься о перспективах отдаленной кончины и понимаешь: надо иметь наследника, человека, которому хочется передать память о себе, как материальную, вроде книг, вещей и денег, так и моральную. Увы, около Николетты нет подобной личности, она бездетна, как бесплодная смоковница.

– Минуточку, я являюсь сыном вышеупомянутой дамы, – опешил я.

Пусик скривился.

– Ну и какую радость ты принес матери?

– Да, – квакнули хором дамы на диване.

– Стал президентом? – как ни в чем не бывало продолжил Пусик. – Или великим ученым?

– Нет, – брякнули великосветские львицы.

– Начал, на худой конец, кропать романы, как Павел? – вопрошал Пусик. – Снова мимо! Одно беспокойство от тебя! Еще пятидесятилетие не справил, а о детях уже забеспокоился! Фу! Вот Николетта и приняла решение. Первый блин комом! Но второго сына она воспитает правильно! Святая женщина! Решила осчастливить маленькое, трагически начавшее жизнь существо, кстати, вот, посмотри!

В моих руках оказалось несколько листочков бумаги, и я невольно принялся изучать их содержимое. «Опись имущества. Счет в банке – размер не скажу, но он большой. Квартира в центре Москвы. Мебель антикварная за бешеные деньги. Столовые сервизы – 18 штук, из них два серебряных. Постельное белье…»

– Это что? – выронил я писульку.

– То, чего ты лишишься в случае появления в семье приемного ребенка, – прогремела Кока, – все отойдет мальчику, именно его Нико признает своим наследником, он, а не ты, получит имущество.

Я притих на табуретке, не очень понимая, как следует действовать. Первым порывом было встать и уйти, но путы хорошего воспитания не позволили мне это сделать.

– Однако есть еще возможность изменить положение вещей, – взвыл Пусик. – Нико добра и мягкосердечна, конечно, ты своим желанием размножаться доставил ей массу неприятных ощущений, но сердце Николетты огромно, в нем живет неизмеримая любовь к людям…

– Короче, – перебила его Кока, – берешь свою красотку, ведешь на аборт, и забываем о неприятном происшествии. Ясно?

– А потом тихо, спокойно справим твою свадьбу с Леночкой Лысенко, – влезла, как всегда некстати, Мисюсь.

– Лысенко! – подлетела к потолку маменька. – Нонсенс! У нее отец уголовник!

– Ну и что? – парировала Мисюсь. – Эка невидаль, вчера вор – сегодня губернатор. Зато он богат, Леночка себе ни в чем не отказывает, и ей нравится Вава, она об этом Маке говорила, правда?

– Верно, – кивнула Мака, – только Олег Лысенко не вор, его за изнасилование в свое время посадили, а он вышел и разбогател.

– Вот видите! – торжествующе заявила Кока. – Вообще за ерунду сидел, за любовь, очень даже романтично!

– Никогда Лена не придет сюда женой Вавы, – взвизгнула Николетта.

– Но почему, дорогая? – удивилась Зюка.

– Месяц тому назад, – заорала Николетта, – эта шмакодявка опозорила меня на приеме у Быковых! Подошла и спросила: «А где же ваш внук Ваня? Неужели не взяли его с собой?»

Я постарался не рассмеяться. Да уж, после подобного заявления Леночку Лысенко можно смело вычеркивать из списка невест Ивана Павловича.

– Плохо воспитанная девочка, – хмыкнула Люка, – забудем о ней, вспомним о Сонечке Квашининой. Мила, скромна и…

– Фу, – взлетел Пусик, – ее мать торговка селедкой!

– И что? – выкатила глазки Люка. – Отметим: не обычной, кондовой российской рыбой в бочках с рассолом, а банками с анчоусами, произведенными во Франции, согласитесь, это две большие разницы.

– Разница бывает одна, – едко заявил Пусик, – и селедка тоже, хоть в бадью ее сунь, хоть в стекло запаяй. Вава, тебе нравятся девушки, пахнущие рыбой?

– Нет, – честно ответил я.

– Значит, Сонечка не подходит, – резюмировал Пусик. – Думаем, девочки, ищем, кто?

– Лариса Замятина, – выкрикнула Кока.

– Она уже пятый раз в разводе, – напомнила Мака, – просто Мессалина какая-то!