Две невесты Петра II

   — Данилыч, — наконец хриплым голосом проговорил Молчун, — дозволь нам подсобить тебе.

Александр Данилович кивнул. Мужики дружно взялись за работу, и скоро глубокая могила для поруганной невесты государя Петра Алексеевича была вырыта.

Тяжёлые думы после смерти дочери не оставляли Меншикова. Возможно, причиной тому было кольцо, сохранённое дочерью, её любовью вопреки всем невзгодам и несчастьям. Возможно, тяжёлые думы о дочери, о её несчастной любви, о других своих детях, будущее которых было неизвестно, подорвали его здоровье. Он реже начал выходить из дома на прогулки, которые раньше совершал каждый день, но, как бы он себя ни чувствовал, в своей церкви он бывал ежедневно, молясь там у своей заветной иконки, прося у неё милости для оставшихся в живых сына и дочери.

Как-то раз, выходя из церкви, после службы, он столкнулся с воеводой Берёзова, который в последнее время частенько приходил в новую церковь.

   — Что-то смотрю, Александр Данилович, худо выглядеть стали или хвораете? — остановил его вопросом воевода.

   — Да есть маленько, — слабо улыбнулся Меншиков.

Некоторое время они шли молча, направляясь к дому опального ссыльного.

   — А я вот что думаю, — произнёс наконец воевода, чуть замедлив шаг, — почему бы вам не отправить прошение о помиловании? Ведь, говорят, государь скоро женится, так на радостях, может, и милости возможны?

Меншиков помолчал, потом остановился и, глядя прямо в лицо собеседника, ответил:

   — Нет, господин Бобровский, просить милости я не стану. Буду здесь жить, пока Бог жизни даст, а вам за доброту вашу спасибо.

Пережить дочь Александру Даниловичу Меншикову суждено было ненадолго. В начале ноября с ним случился приступ лихорадки, но во всём Берёзове не нашлось лекаря, способного ему помочь. Он то впадал в забытье, то приходил в сознание. Тогда с душевной болью видел склонённое к нему бледное лицо его младшей дочери.

   — Ничего, Шурочка, ничего, не убивайся, — говорил он слабым голосом, — я поправлюсь, обязательно поправлюсь. Мы ещё с тобой за брусникой в лес пойдём.

Дочь улыбалась ему сквозь слёзы.

   — Помнишь, как мы с тобой ходили в лес? — продолжал он всё тем же слабым голосом. — Ты всё удивлялась, как Машенькин щенок по ягодам катался.

Вспомнив недавно умершую сестру, Шура заплакала ещё сильнее.

   — Ну-ну, полно, полно, не плачь, — успокаивал он её.

В один из приступов лихорадки, мечась в жару, Александр Данилович вдруг увидел свою жену, но не такой, какой она была уже в опале, а молодой красавицей, такой, какой она была, приезжая к нему в войско, когда он бывал на войне то в Польше, то под Полтавой.

Теперь она стояла на крутом берегу речки, то ли Сосьвы, то ли другой какой, а он был на другой стороне и тоже молодой и весёлый. Она протягивала к нему руки, звала. Сам не зная как, он вдруг оказался рядом с нею.

Умер светлейший князь Александр Данилович Ментиков под утро 12 ноября 1729 года, пробыв в опале ровно два года и три месяца.

Попытки объяснить падение Меншикова делались неоднократно. Его пытались обвинить и в жестоком обращении с первой женой Петра Первого, заключённой самим государем в монастырь, и в отравлении второй жены Петра — императрицы Екатерины I. Говорилось, что она «нещастливое или отравленное питье получила». Светлейшего князя обвиняли и в том, что он перевёл в амстердамский и лондонский банки «многие суммы денег», справедливо ставили ему в вину жестокую расправу с противниками его планов женитьбы Петра II на своей дочери, заслуженно обвиняли ещё его современники во властолюбии для возвеличивания своей фамилии. Авторы дореволюционных работ о Меншикове связывали охлаждение Петра II к Меншикову с двумя поступками светлейшего, ущемлявшими якобы престиж императорской власти и поэтому вызвавшими недовольство молодого государя.

Во-первых, Меншиков помешал его распоряжению подарить некоторую сумму денег сестре в день её рождения. Во второй раз Меншиков вызвал гнев государя, когда во время освящения церкви занял кресло, которое предназначалось царю.

Однако подлинные причины падения Меншикова состояли в другом. Это была типичная для XVIII века борьба за власть среди верхов феодального общества. Ни Меншиков, представлявший новую знать, выросшую на почве преобразований, ни Долгорукие, ни Голицыны — отпрыски древних аристократических фамилий — не выступали с планами общественного переустройства. Как показал опыт дворцовых переворотов в XVIII веке — а падение Меншикова как раз и открывает их, — речь всегда шла не об изменении общественного строя и политической системы, а всего лишь о смене лиц, стоявших у власти. Сменялись цари и царицы, место одних временщиков и фаворитов занимали другие, но порядки оставались прежними.

Меншикова мы вспоминаем прежде всего потому, что этот человек-самородок был героем сражений под Полтавой, Батурином; он внёс огромный вклад в укрепление России.

Часть вторая СЕСТРА ОБЕР-КАМЕРГЕРА

Глава 1