Две невесты Петра II

Замолчав, князь Иван вспомнил слова цесаревны на его признание, что он её любит и готов жениться: «Да я-то тебя, Ванюша, не люблю, а замуж только по любви пойду».

   — Не любит она никого, — наконец прервал молчание князь Иван.

   — Любит — не любит, а за государя-то и без любви выйти можно.

   — Нет, попомни моё слово, не выйдет она за него, — уверенно сказал князь Иван.

   — Вот это хорошо, ты меня, сын, успокоил.

   — Так что немец ваш ни с чем и останется.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга, наконец князь Алексей произнёс:

   — Вообще-то нечего ей здесь делать, нечего возле государя болтаться да все карты путать.

   — Что же прикажете с ней делать?

   — А ничего с ней не надобно делать. Замуж её отдать куда ни на есть подальше от России.

   — Это куда ж? Да за кого?

   — Да хоть бы и за сына короля польского.

   — Это за Морица Саксонского, что ли?

   — А чем не жених?

   — Конечно, — усмехнулся князь Иван, — хорош жених: раз шесть уж был женат.

   — Ну шесть или пять — не в этом дело. Он, я стороной слышал, не прочь жениться на Лизке.

   — Да, не прочь, коли ему герцогиня Курляндская Анна отставку дала.

   — Много ты знаешь, — махнул рукой князь Алексей. — Это не она ему отставку дала. Где там, влюблена была в него как кошка. Это светлейший, не тем будь помянут, ей все карты смешал.

   — Это почему же? — удивился князь Иван, но ответа не получил.

Кто-то, подойдя к его палатке, громко позвал князя Алексея. Поднявшись, тот пообещал сыну ещё наведаться, поскольку у него есть ещё что сказать.

Однако продолжить разговор с сыном князю Алексею случилось не скоро. При дворе произошло событие, заслонившее всё остальное.

Великая княжна Наталья Алексеевна — сестра государя Петра II — умирала. Проведя консилиум, придворные врачи пришли к единому мнению, что состояние княжны безнадёжно.

Окольными путями узнав о суровом приговоре врачей, Наталья Алексеевна сначала очень испугалась. Лёжа без сна долгими ночными часами, она никак не могла свыкнуться с мыслью, что совсем скоро её не станет. Её сознание никак не хотело смириться с тем, что всё-всё, что её окружает, всё, кого она любит, останутся жить, а её не будет. Не будет ни здесь, в Москве, ни где-нибудь в другом месте. Она вскакивала с постели, принималась метаться по спальне, иногда даже одевалась и, проскользнув мимо спящих караульных и сиделок, выбегала на улицу, в сад, где уже вовсю хозяйничала осень. Набегавшись, тяжело дыша, она останавливалась, прислонялась к дереву, обнимала его шершавый, влажный от сырости ствол, прижималась к нему щекой, и безудержные слёзы жалости к себе текли по её лицу.

В один из таких побегов она неожиданно натолкнулась в саду на человека, который, улыбаясь, шёл ей навстречу. Поравнявшись с княжной, он низко поклонился ей и сказал:

   — Раненько, княжна, встаёте, раненько.

   — Ты разве знаешь меня? — удивилась Наталья Алексеевна.

   — Как не знать, — ответил незнакомец.

   — Но кто ты? Я тебя никогда здесь не видала, — недоумённо произнесла княжна, разглядывая пожилого невысокого роста мужчину, по платью которого трудно было определить, кто он: то ли служитель, то ли купец.

   — Я-то кто? — повторил он вопрос княжны, пристально глядя на неё большими, казавшимися в рассветном сумраке чёрными глазами. — Я так сам по себе.

   — Зовут-то тебя как? — спросила Наталья Алексеевна чем-то заинтересовавшего её человека.

   — Зовут? — вновь повторил он вопрос княжны и, улыбаясь, добавил: — Не поверите, как зовут.

   — Это почему же?

   — Имя у меня старинное.

   — Старинное? Какое же? — любопытствовала княжна.

   — Близнец.

   — Как?

   — Близнец, — улыбнулся незнакомец.

   — Разве есть такое имя?

   — Было. В старину так многих называли.

   — Многих?

   — Да, многих. Вот ежели у кого двойня была — одному давали имя, а другого прозывали просто Близнец.

   — Так у тебя брат есть?

   — Был, — не сразу ответил мужчина, всё так же пристально глядя на княжну.

   — Здесь-то ты что делаешь? Я прежде тебя здесь никогда не видала, — повторила она.

   — Верно, не видали, — согласился Близнец. — Я сюда случайно попал, по делу зашёл.

   — По делу? По какому делу?

   — Да вот усмотрел ещё вчера днём у вас в саду на берёзе нарост лечебный, вот и пробрался сюда пораньше за ним.

Он показал на холщовую сумку, в которой что-то лежало.

   — Нарост? Лечебный? — с любопытством спросила княжна. — Ты что, лекарь?

   — Можно сказать, что и так.

   — Можешь лечить?

   — Лечил, — ответил Близнец.

   — А вылечить можешь?

   — Это ведь смотря у кого какая хворь внутри заведётся. Иную можно вылечить, а иную...

Он не успел договорить, как княжна схватила его за руку и, быстро шагая, повела за собой. От быстрой ходьбы она скоро задохнулась, выпустила руку своего спутника и схватилась за грудь, часто и прерывисто дыша.

   — Вам бы, княжна, не следовало в сырость по саду бродить. Это вам лишь во вред.

   — Ты разве знаешь, что я больна?

Близнец молча кивнул.

   — Откуда знаешь?

   — Сразу видать по лицу вашему.

   — По лицу? — с удивлением повторила Наталья Алексеевна.

В свете наступающего утра на её исхудавшем лице ярко горели пятна болезненного румянца.

   — Вылечишь меня? — тихо с надеждой спросила княжна и, не дожидаясь ответа, повела Близнеца за собой в дом.