Две ночи и тысячи дней (СИ)

Спустя минут десять Джаред, наконец, понял, что делает Дженсен. Он изматывал противника, кружа вокруг него, отбегая, убегая. Все время двигаясь. Расиил был вынужден гоняться за Дженсеном с тяжелым мечом на перевес. Он кричал в адрес Дженсена оскорбления, но Дженсен лишь уварачивался от рассекавшего воздух лезвия и смеялся, вновь отбегая подальше. Именно этот смех и раздражал противника еще сильнее. Расиил был зол и ревел, а Дженсен улыбался солнечно и едко. Но за все время не произнес ни слова.

Джаред стал поглядывать на скамьи. Ученики и прочий люд перешептывались между собой, а пара “светлых” на нижней ступени всерьез что-то обсуждали, иногда кивая в сторону арены. Джаред понимал, что еще рано, но в груди разливалось чувство гордости.

- Он не сражается!

- Что это за пляски?!

- Расиил, убей его!

Наконец, толпе стало скучно. Что было не удивительно. В какой бы стране Джаред не был, всегда было одно и то же: толпа, сидя вокруг арены, требовала зрелищ. Дженсен выглядел сейчас как шут, который насмехался не только над противником, но и над зрителями.

Но Джаред даже не думал прерывать бой.

День, хоть и была весна, выдался довольно жарким, и совсем скоро оба противника блестели от пота. Но Расиилу было хуже. Тот был крупнее телом, он был мастером меча и не расставался с ним, не понимая, что именно меч замедляет его реакцию, в то время как юркий Дженсен, буквально как Мрак, бегает вокруг игрушки. От этого сравнения, Джаред чуть было не улыбнулся, но лишь сдвинул брови.

И вот, наконец, произошел переломный момент. Заметив, что соперник дышит уже тяжелее обычного и меч в руке держит лезвием вниз, Дженсен, вновь откатившись по земле, незаметно собрал в горсть грязный песок и, поднявшись, уходя от очередного выпада, швырнул этот песок в глаза Расиила. Подло. Жестоко. И предсказуемо для Джареда. Дженсен понимал свои преимущества, а так же недостатки и пошел путем, который не выглядел благородным, но увеличивал шансы на победу. Потому что правил не было. А шанс превратился в победу, когда мелькнуло лезвие кинжала, резко вынутого из-за голенища левого сапога, которое воткнулось в шею противника.

Дженсен, стоя над задыхающимся и умирающим в хрипах противником, не улыбался. Он мрачно смотрел на алую кровь, снова зная, что убил, защищая себя. Угрызений совести он не чувствовал. Как не чувствовал и тогда, когда угрожали ему в гареме. Око за око.

***

На арене воцарилась тишина.

Джаред, глядя на только что случившееся, не дышал. Он с трудом сдержался, чтобы не закрыть лицо руками.

“Что же ты наделал, Дженсен”, - подумал он.

И отражая его мысли, рядом раздался тихий голос Кейна:

- Сейид…

Джаред поднялся. Он посмотрел на Дженсена, который по-прежнему смотрел на поверженного противника, а потом, не дожидаясь ответного взгляда, посмотрел на “светлых”. И кивнул им, указав на Дженсена. “Светлые” направились к победителю и, схватив за руки, увели с арены. Тело Расиила осталось лежать на песке, где оно пролежит еще несколько часов в назидание остальным.

Джаред развернулся и покинул арену. Ему нужно подумать. Хорошо подумать. Возможно, даже пролистать Устав Ордена и Кодекс ассасинов, чтобы найти выход из сложившейся ситуации.

Дженсен даже не защищался, он просто убил. Расиил ослаб и рука его была уже не столь точна, но на Дженсене не было ни одного пореза. Пусть он был в своем праве, но даже в поединке убийство соперника было недопустимым. Он мог тяжело ранить Расиила, как сделал это с теми двумя, что все еще лежали в лазарете. Но он, похоже, хотел именно убить. Ассасины не убивают братьев, для этого есть Гончие.

***

Дженсена заперли в одной из камер в самой дальней башне. И лишь спустя несколько часов он понял почему. Тут было тихо и мрачно, сквозь решетчатое окно пробивались лучи и прохладный ветер, но Дженсен не видел ничего. Прислонившись спиной к прутьям, он слушал тишину и собственное биение сердца.

Когда его шеи коснулись теплые пальцы, он вздрогнул и обернулся.

- Что теперь будет? - хрипло спросил он.

- Совет, - Джаред стоял с той стороны решетки и печально смотрел на Дженсена. - Совет “светлых”. Все они видели, что случилось. Все знают, почему. Будет Совет.

- Какие варианты?

- Наказание. Смерть. Помилование. Три варианта без исключений. Я попробую….

- Нет, - Дженсен поднялся на ноги и обвил решетки пальцами, глядя на Джареда. В глазах мальчишки читалась боль. И уверенность.

- Почему?

- Джаред, я сделал то, что я должен был и хотел сделать.

- Но почему именно смерть?

- Потому что только смерти заслуживают такие, как он. Он был ассасином, но не был человеком. Вы учили цепного пса, у которого капала пена изо рта. Вы учили и давали кров человеку, который насиловал ради прихоти.

- Дженсен, это клевета…

- Спроси у Эльты, - хмыкнул молодой человек. - Или у женщин с кухни. Не все здесь свободны. Некоторые живут в страхе. Я не чувствую вины за убийство зверя.

- Что?.. - Джаред чуть не споткнулся, не веря своим ушам, когда, наконец, понял, что Дженсен вовсе не шутит.

- А ты и правда думал, что все из-за котенка?

- Именно это мне сообщил Кейн. Значит, котенка не было?