Две ночи в Лондоне

Каким-то образом Макс Лавдей разрушил ее оборону, понял правду и смог показать, какой была ее жизнь. Спокойной и безопасной? Пожалуй. Честной? Да. В ней было любимое дело? Определенно. Но правильно ли все это? Она не имела права так жить ради отца и брата, которые хотели бы, чтобы она любила и была счастлива, ради Демельзы, которая рассчитывала на нее и доверяла. Не важно, будет рядом Макс или нет, она найдет в себе силы измениться. Главное – решиться сделать первый шаг.

Глава 10

Стены в коридорах были, как и прежде, грязно-белыми, плитка на полу изрядно потерта, хотя и тщательно вымыта, по-прежнему пахло дезинфицирующими средствами и вареными овощами. Когда ей было четырнадцать, она бежала по этим коридорам, стараясь успеть за мамой.

К счастью, на этот раз рядом Макс, и он уверенно держит ее за руку. Меньше недели назад она мечтала, чтобы он скорее уехал, а сегодня безмерно благодарна за то, что он с ней. Такое впечатление, что крестная даже после смерти следит за ней и помогает.

– Это здесь. Шестое отделение.

Макс решительно сделал шаг к дверям, но Элли удержала его за локоть:

– Подожди. Дай мне пару минут.

– Конечно, сколько потребуется.

На нем были джинсы и сорочка, которую он вчера надевал на церемонию, – нелепое сочетание, но в этой одежде он выглядел вполне естественно. Возможно, благодаря определенным врожденным качествам? Или щетине и растрепанным волосам? Скорее всего, причина в окружающей обстановке. Эти коридоры видели людей в разных нарядах – от бального платья до пижамы. В прошлый раз Элли была в старых спортивных штанах, неизвестным образом попавшихся под руку, и поношенной футболке брата. Она помнила все, будто это случилось вчера. Помнила, как ежилась от холода, ругая себя, что надела шлепки, забыв, что на улице снег.

Элли глубоко вдохнула и медленно, с усилием выдохнула, надеясь, что вместе с воздухом в нее проникнет и немного храбрости. Затем решительно толкнула двери и вошла.

И опять на нее обрушились воспоминания. Возможно ли, что это те же стулья, те же объявления на доске и растение в горшке у стены? Поменялись лишь действующие лица.

Она с трудом узнала членов семьи Билла. Его дочь – лишь на несколько лет старше ее – прижимает к груди ребенка, брат, такой же высокий и крепкий, как Билл, сестра с красными от слез глазами. И мама. Она ходила взад-вперед по коридору, как загнанное в клетку животное. Постарела совсем немного, чуть поправилась, от солнца кожа стала темнее, а волосы светлее. Но ее по-прежнему легко узнать. Несомненно, Марисса Скотт.

Она резко повернулась к дочери, несколько минут женщины стояли, словно чужие.

Надо прервать затянувшуюся паузу.

– Привет, мама, – выдавила Элли.

Этого мало, но на большее она не способна. Однако, когда мама бросилась к ней и обняла, она подумала, что, возможно, этого достаточно.

– Ну и денек, – оценил Макс, когда они сели за столик больничного кафетерия, и с сомнением посмотрел на содержимое тарелки. – Как думаешь, в этом остались какие-то полезные вещества? – Он ткнув вилкой зеленовато-желтую горошину.

– Никаких, – уверенно ответила Элли. Она предпочла рыбу с картофелем и салат. – Больничная еда похожа на школьную, с этим просто надо смириться.

Макс подумал об обедах в дорогой частной школе, где учился.

– Лучше бы мы пошли в другое место.

– Надо было убедить тебя уехать раньше. Не стоит здесь задерживаться на весь день, ведь у тебя много работы.

– Да, работы много, – кивнул он.

У них обоих выдался тяжелый день. Ей пришлось наблюдать рыдания матери, когда Билла вывезли из операционной, Макс разбирался со счетами, и чем глубже погружался в это, тем яснее понимал, насколько глубока пропасть, в которой оказалась компания.

– Когда я вернусь, предстоит принять несколько тяжелых решений.

– Я очень ценю, что ты потратил на меня столько времени. Прости, я знаю, ты предпочел бы больше времени провести в Лондоне. – Она поковыряла вилкой салат.

– Элли, это ерунда. Я ведь всегда на связи с лондонским офисом. – Ему совсем не хотелось говорить о работе или о том, как мало времени осталось провести в Англии. – Как Билл?

– Уже в палате, врачи, похоже, довольны результатом операции.

– А мама?

– На удивление хорошо. Даже нашла время спросить, кто ты такой.

– И что ты ответила?

– Что мы работаем вместе.

– Понятно.

Макс проглотил кусок непрожареного картофеля и отложил вилку. Видимо, не очень голоден. Оглядел помещение. Зал был наполовину полон. Некоторые пациенты были в состоянии прийти перекусить, работники кафе ловко наваливали пищу в тарелки и почему-то напоминали сотрудников автозаправки. Здесь находились люди с отрешенными лицами, видимо родственники и друзья больных. У Макса не было желания задерживаться, у Элли, похоже, тоже.

– Что будем делать? Ты хочешь на несколько дней остаться с мамой?

Элли чувствовала, что он ждет от нее отрицательного ответа, и несказанно этому удивилась. Если она не вернется с ним сегодня в Тренгарт, они могут не увидеться до его отъезда. А может, и никогда.

Она покачала головой, Макс с облегчением выдохнул.