Читаем Две подвески к вееру полностью

«Податель сей жалобы Чжао Юйу. По делу о блуде и покушении на человеческую жизнь. Цзян Юй, словно злобный зверь, совершил гнусный обман в отношении юного и робкого мужа. Прельстившись приятным обликом его жены, он намеренно купил по соседству дом, в стене коего сделал лаз, дабы совершать тайный подгляд и творить искушение нашей снохи. Сия женщина по причине неприятия малоблаговидного своего юного супруга, стакнулась со злодеем и вступила с ним в преступную связь. Она стала встречаться с ним утром и вечером. Как-то ночью нынешнего месяца женщина, связав тюк с одеждой и разными вещами, переправила его через соседскую стену, дабы впоследствии эти вещи тайно унести. Узнав о подобном злодействе, я позвал соседей на помощь, из-за чего получил рану, от коей чуть было не скончался. Сие могут подтвердить мои соседи. Известно, что распутство, несущее позор другому человеку есть деяние, способное вызвать зубовный скрежет. Что до грабежа ценностей, сопровождающееся покушением на жизнь, то подобный поступок способен пронзить сердце человека ледяным хладом. Низко кланяюсь Небу и уповаю на суровые и точные законы. Надеюсь, что прелюбодей примет казнь согласно закону. К сему моя жалоба».

В это время в Чэнду правителем области служил некий Цянь, чиновник честный и неподкупный, который не любил слушать чужих советов, не полагался, как говорится, лишь на «очи и ухо». Если в руки к чиновнику поступала жалоба, он не отправлял ее обратно в уезд, но просматривал сам с большим вниманием и лишь после того, как сам в ней подробнейшим образом разберется, отсылал начальству на утверждение. Если вина человека было незначительной, он назначал провинившемуся порцию батогов, но освобождал его от последующих допросов. Но коли человек совершил тяжелое преступление, он назначал ему казнь. Правитель Цянь выше всего ценил соблюдение законов и правил высокой морали а потому весьма недолюбливал людей, которые попирают нравы и моральные устои. Понятно, когда к нему в руки попадала бумаги, где говорилось о блудодеянии, можно было с твердой уверенностью сказать, что истец подавший бумагу, судебное дело непременно выиграет напротив, виновный потерпит поражение.

Чжао Юйу поспешил со своей слезницей в управу. Ознакомившись с содержанием прошения, правитель Цянь немедленно ее утвердил, после чего удалился в свои покои, взяв жалобу с собой. На следующий день, просматривая бумаги, он, к своему удивлению, жалобу о блудодеянии не обнаружил, хотя все остальные бумаги оказалась на месте. «Наверняка ее утащил кто-то из служащих ямыня?» – подумал он, направляясь в залу присутствия. Он решил с пристрастием допросить тех чинов, кто в это время находился на дежурстве. Удивительно, никто из служащих, как их не били, в проступке так и не сознался. Чиновник послал гонца за Чжао Юйу, и потребовал у торговца новую бумагу. Как только очередная жалоба появилась в присутствии, правитель отправил стражников за обвиняемым Цзяном.

Перейти на страницу:

Все книги серии Безмолвные пьесы

Похожие книги

Самгук саги Т.2. Летописи Когурё. Летописи Пэкче
Самгук саги Т.2. Летописи Когурё. Летописи Пэкче

Предлагаемая читателю работа является продолжением публикации самого раннего из сохранившихся памятников корейской историографии — Самгук саги (Самкук саги, «Исторические записи трех государств»), составленного и изданного в 1145 г. придворным историографом государства Коре Ким Бусиком. После выхода в свет в 1959 г. первого тома русского издания этого памятника в серии «Памятники литературы народов Востока» прошло уже тридцать лет — период, который был отмечен значительным ростом научных исследований советских ученых в области корееведения вообще и истории Кореи раннего периода в особенности. Появились не только такие обобщающие труды, как двухтомная коллективная «История Кореи», но и специальные монографии и исследования, посвященные важным проблемам ранней истории Кореи — вопросам этногенеза и этнической истории корейского народа (Р.Ш. Джарылгасиновой и Ю.В. Ионовой), роли археологических источников для понимания древнейшей и древней истории Кореи (академика А.П. Окладникова, Ю.М. Бутина, М.В. Воробьева и др.), проблемам мифологии и духовной культуры ранней Кореи (Л.Р. Концевича, М.И. Никитиной и А.Ф. Троцевич), а также истории искусства (О.Н. Глухаревой) и т.д. Хотелось бы думать, что начало публикации на русском языке основного письменного источника по ранней истории Кореи — Самгук саги Ким Бусика — в какой-то степени способствовало возникновению интереса и внимания к проблемам истории Кореи этого периода.(Файл без таблиц и оригинального текста)

Ким Бусик

Древневосточная литература