Две полоски для мажора

И его даже совсем не парит, что возле общежития университета мы оказываемся уже около двенадцати ночи. И мой настрой скатывается куда-то на уровень плинтуса. Ну что за день - то?

— Опоздали, — растерянно дёргаю закрытую калитку, ведущую на территорию общаги, а потом также оторопело перевожу взгляд на Марка.

А вот стоящий рядом Громов непроницаем. Он лишь спокойно перепроверяет мои действия: тормошит ворота за кованые прутья. И результат тот же: заперто.

— Ну чуть-чуть действительно опоздали.

— Чуть-чуть? Уже полночь. Ты говорил, что мы успеем и проблем не будет, — не могу сдержать досаду в голосе, а порыв пронизывающего ночного ветра, заставляет поёжиться и сложить впереди себя руки.

Виновато похлопав ресницами, Марк стаскивает с себя джинсовую куртку и приблизившись ко мне, заботливо накидывает ее на мои плечи.

— Ну раз обещал, значит, не будет. Поехали, — вздыхает он.

Смотрю на него снизу вверх, нахмурив брови:

— Куда?

— Домой.

— К кому?

— Ко мне, — беззаботно выдаёт Марк, со всей серьёзностью заглядывая мне в глаза.

Несколько мгновений я молчу, переваривая его предложение. Домой? К нему? И меня охватывает неловкость.

— Нет, Марк, — верчу я головой в отрицании. — Время видел? А что скажут твои родители? Во-первых, это некультурно. Во-вторых...

А Громов лишь смеется и притягивает меня к своей груди, сгребая в охапку:

— Рыжик, откуда ты такая, святая простота, взялась? Какие родители? Я давно живу один.

Придерживая полы куртки, льну носом к вороту его футболки и опять молчу в смятении. Один? Что вполне логично. Он мальчик взрослый. Самостоятельный. И ехать к нему домой.

Одной подобной мысли мне становится одновременно жарко и нервозно. Вот только где мне ночевать?

— Не знаю, — бормочу себе под нос, чувствуя покалывание на щеках. — Может, я лучше сниму номер в гостинице?

Разместив подбородок мне на макушку, Марк вздыхает:

— Не ты, а я должен снимать. Это же из-за меня мы опоздали. Решай сама, но если так, то в любом случае я сниму соседний номер. Ночевать одну в непонятном месте я тебя не оставлю, — и твёрдо заканчивает свою тираду.

Стоя в объятиях Марка перед закрытым на ночь общежитием, я все ещё мнусь с ответом. Мысль о гостиничном номере не радует, но и заявиться домой к Громову не планировала. Мне стеснительно, волнительно и боязно решиться на это предложение. Это все же чужой дом. Мужской дом. Даже несмотря на то, что пока жмусь к груди Марка, голова идёт кругом от исходящего от нее тепла.

— Рыжик, если ты стесняешься или боишься, то выбрось это из головы, пожалуйста, — он сильнее обнимает, скрещивая свои руки за моей спиной. А потом шутливо фыркнув мне в волосы, пускает щекочущие мурашки от макушки вниз к шее. — Лягу на полу и приставать не буду. Обещаю.

— Так... Направо шкаф, налево ванная, ну а прямо и есть вся моя квартира.

Пропустив меня вперёд, Марк закрывает за нами дверь и щелкает выключателем. Мягкий, тёплый свет, загорающийся по периметру всего потолка, вытаскивает из темноты пространство перед глазами. И я некультурно ахаю. Ничего подобного ни разу в жизни я ещё не видела. Разве что на картинках в дорогих журналах.

Это даже нельзя назвать квартирой в привычном для меня понимании. У квартиры должны же быть коридор, стены. Но это точно не про дом Марка.

Передо мной огромная комната, одновременно являющаяся и гостиной с диваном, и столовой с кухней, и спальней, кровать которой отделена от общего пространства стеклянной решетчатой перегородкой. Никаких обоев и штор. Бетонные стены и панорамные окна в пол на двадцать пятом этаже. И всего одна дверь. Видимо, та самая ванная.

— Ты голодная? Могу заказать пиццу, — не замечая моего ступора, Марк скидывает кроссовки и, аккуратно поставив их у порога, топает вперед.

— Не нужно. Мне бы просто душ и отдыхать, — прочистив горло, всеми силами перебарываю адское чувство смятения.

Разувшись, стягиваю с плеч джинсовку, бережно укладываю ее на пуфик у двери и следую за Марком. Мне неловко до мгновенно заледеневших рук и моих голых стоп, касающихся на удивление тёплой плитки на полу.

И пока я настороженно рассматриваю логово Марка, погруженное в весьма интимный полумрак, меня ловят в тесные объятия его руки.

— Лика, на тебе лица нет. Ты чего? Тебе здесь настолько неуютно? — Громов чуть ли не с расстройством в глазах внимательно рассматривает мое лицо.

— Нет, что ты! У тебя здесь очень классно. Правда, — тараторю я, укладывая ладони на его плечи. А потом все-таки вздыхаю. — Просто.

— Просто ты стесняешься.

— Да, — я смущенно кусаю губы.

Это даже больше, чем смущение. Внутри меня все дрожит. И Марк лишь усиливает это чувство. Обхватывает мое лицо ладонями и касается меня осторожным поцелуем.

— Тогда давай просто ляжем спать. Ванная, как и моя кровать в твоём распоряжении. Я перемещусь на диван. Договорились?

Зажмурившись быстро-быстро киваю.

— Только мне не во что переодеться, — бормочу и стараюсь не сгореть от смущения.

Я ведь понимаю, что сейчас намекаю на то, что мне нужно отжать у Марка футболку. И эта, казалось бы, невинная просьба отдает тяжестью вниз моего живота.