Две полоски от босса

Я знаю, что малышка уже давно спит, но мне интересно, что ответит ее «парень». 

Соколов лыбится, делая очередной глоток. Наверняка, чувствует себя своим среди мажоров и бизнесменов. 

- А кто ходит со своим самоваром по клубам? 

Приподнимаю бровь и салютую ему бокалом. Да, ты молоток! Сам, без моей помощи, себя закапываешь.

- Говоришь, давно с Ангелиной вместе? 

- Ага, сколько себя помню, - кивает Соколов. - Наши матери хорошо общаются. Точнее, общались, пока Ангелинкина мать не заболела. 

Задумчиво провожу ладонью по подбородку. А вот это упущение с моей стороны - не пробить такую важную информацию. 

- Что с ней? 

Соколов, неохотно отрывает взгляд от танцпола. 

- С кем? 

Похоже сопляку совсем не интересна тема разговора. Его больше волнует разнообразие и количество горячих цыпочек на квадратный метр клуба. 

- С матерью Ангелины. 

- А…Ну, так сердце у нее. На операцию надо бабла, а его нет. Вот Ангелинка в последнее время шипит на меня, как разъярённая кошка. А че я? Где я ей достану столько кэша? - в голосе парня сквозит безразличие, можно сказать, даже раздражение. 

Проанализировав полученную информацию, понимаю многое из того, что раньше казалось странным. Все встает на свои места. 

-Ясно. 

Дмитрий с плохо скрываемой завистью смотрит на мой смартфон, логотипом которого является надкусанное яблоко. 

- Макс, а ты как поднял бабло? 

Бросаю взгляд на наручные часы. Я узнал все, что хотел. Пора закругляться. 

- Грузоперевозки. 

- А для меня ничего не найдется? 

Игнорирую вопрос. 

Парень отводит глаза, понимая, что ему нечего ловить. Соколов, будто дорвавшийся до малины медведь, не пропускает взглядом ни одну короткую юбку. 

Усмехаюсь. Щенок-то голодный! 

Он продолжает раздевать взглядом все ту же рыжую бестию. 

— Нравится? – киваю на понравившуюся бабенку сопляку. 

- Ага, - кивает Соколов, почти давясь слюной. 

Задумчиво делаю глоток, разглядывая поверх стакана девицу. 

Высокая, объемная, с крупными, подкрашенными ярко-алой помадой губами - полная противоположность хрупкой нежной Ангелине. Эта, на шесте - обычная дешёвка, каких здесь пруд пруди. 

Делаю резкий жест рукой, чтобы она подошла. Подведённые чёрным карандашом глаза женщины загораются предвкушением. Почти вижу, как в ее бездонных зрачках загорается неоновый свет, в котором отражаются зеленые долларовые купюры. Раскачивая бёдрами, норовит устроить свою «пятую точку» возле меня. 

Киваю головой в сторону Соколова.

 В глазах девицы появляется заметное разочарование, но, тем не менее, она послушно направляется к дивану, где вальяжно развалился блондин. 

Щегол находит в себе силы приподняться и сфокусировать взгляд на желанном объекте. Танцовщица не теряется, удобно устраиваясь у него на коленях, и призывно улыбнувшись, запускает пальцы в светлые пряди парнишки. 

Покидаю сладкую парочку «Твикс», с чистой совестью оставляя их наедине. 

Это выбор Соколова, ему за него и отвечать.

 Мой путь лежит к кабинету Андрея, куда и заваливаюсь без стука. 

С колен Колесникова подрывается одетая лишь в тонкое черное боди и сапоги выше колен блондинка. Владелец клуба громко чертыхается, запуская трясущуюся пятерню во всклокоченную шевелюру. 

- Макс, ну, ты хоть бы постучался! Сердце в пятки ушло, – уже более спокойно произносит Андрей. — Думал, жена пришла. 

Девчонка, словно послушная кукла, ждет распоряжения, хлопая густыми накладными ресницами. 

- Иди, Дашенька, – бубнит Андрей, отправляя свою очередную игрушку. 

Он шлепает блондинку пониже спины и поднимается с кресла, резким движением застегивая ширинку на широких брюках. Колесников расплывается в улыбке. Его круглое потное лицо лоснится, словно намазанный маслом блин. Небольшие темные глаза горят, как угли. 

- Какими судьбами? Сто лет не видел тебя, Макс. 

- Я пришел по делу, - усмехаюсь, пряча руки в карманы джинс. 

Черные глаза Колесникова загораются интересом. 

- Мне нужны снимки с камеры, дальняя VIP зона интересует. Можешь организовать?

Глава 21

Ангелина 

- Как? Опять?! Мы же в том месяце откладывали! 

- Ангелина, поймите, пока анализы не буду в норме, я не имею права проводить операцию, – главврач смотрит на меня через толстые оптические стекла очков. 

- Не понимаю. Вы же сами говорите, что все серьезно и медлить нельзя, – глаза начинает щипать от слез, и я морщу нос, чтобы не разреветься прямо в коридоре больницы. 

- Прогресс на лицо. Многое показатели почти пришли в норму. Количество тех же самых лейкоцитов уменьшилось в разы, ЭХО-кардиограмма уже не так страшна, анализ почек удовлетворительный. 

— Значит, маме лучше? – уточняю, прислушиваясь к словам доктора, а не к разливающейся по венам панике. 

Мужчина согласно кивает, поправляя воротничок белого халата. 

- Динамика явно идет на улучшение. Так что, операция не за горами, - врач делает пометку в журнале обхода и добавляет чуть мягче: - Я бы настоятельно рекомендовал со всей серьезностью отнестись к эмоциональному фону вашей мамы, – он тяжело вздыхает. 

Серые глаза мужчины выглядят уставшими, а покрасневшие склеры выдают недосып.