Две полоски. Залетела от незнакомца (СИ)

Взглядом по ее лицу скольжу. Она, сама того, не замечая, губу кусать начинает. И мой дружок снова в строю. Я бы и сам ее губу прикусил, потому что знаю, что после тихий стон будет, она глаза закатит и...

Блядь, еще не хватало прямо так кончить.

Ладно, Мария... Она хорошо помогает со стояком справиться.

Проходит минута, вторая, у меня получается успокоиться. Вокруг становится тише, даже дедок на соседней койке притих.

— Вот так, — говорит Василиса, заканчивая с капельницей. — Теперь вам нужно просто полежать и отдохнуть.

— Спасибо, Василиса, — говорю я, стараясь быть максимально вежливым. — Я постараюсь не создавать больше проблем.

А сам за ней наблюдаю, надеюсь до конца, что у нас игра ролевая просто. Сейчас она шепнет, куда подойти нужно, и вот у нас еще один раунд будет, да?

Но, похоже, в игру только я играю, потому что Василиса просто вежливо улыбается, кивает, ее лицо уже не такое напряженное, как раньше.

— Просто отдыхайте, — повторяет она, отходя в сторону. — Вам нужно восстановить силы.

Я лежу, наблюдая за тем, как она продолжает свои обязанности. Ее профессионализм и уверенность производят на меня сильное впечатление. Она маленькая, но сильная. Уверенная в себе и своих действиях. Я невольно начинаю уважать ее еще больше.

— Давид, как вы себя чувствуете? — вдруг спрашивает она, повернувшись ко мне.

— Лучше, — признаюсь я. Было бы лучше с продолжением, конечно, но походу меня ждет облом, — спасибо.

— Это моя работа.

Сдерживаю комментарий про ее вторую работу. Между прочим тоже ночную.

— Ты справляешься отлично, — говорю я, глядя ей в глаза.

Она отворачивается, но я замечаю, что ее щеки слегка розовеют.

— Ладно, мне нужно идти, — говорит она, собрав все инструменты. — Если что-то понадобится, зовите.

— Обязательно, — отвечаю я, наблюдая, как она уходит.

Остались только я и дедок, который снова начинает что-то бурчать себе под нос. Но на этот раз его слова не кажутся такими раздражающими. Возможно, потому, что я знаю, что Василиса рядом, и в любой момент может вернуться.

Василиса

Выхожу из палаты, и меня потряхивает. Но не от злости, злость тут ни при чем. Я сама от себя в шоке.

Как я могла позволить этому Давиду себя лапать? Я же не сразу ему зарядила в лоб, задержалась на минутку. И вот эта минутка теперь не дает покоя, вызывает жгучий стыд.

А еще не покидает странное, непонятное чувство. Как будто это со мной уже было.

Чушь полная. Не было никогда. Ни один пациент не прикоснулся ко мне за все время работы, да я бы не позволила. Почему тогда позволила Давиду?

Хороший вопрос. И я последний человек в мире, у которого есть на него ответ.

Он меня заколдовал. Или околдовал, кому как нравится. Результат один, в присутствии Давида со мной творится что-то странное.

Может, я зря не верю в перерождение душ? Вдруг мы с этим Давидом в прошлой жизни были знакомы? Может даже очень близко...

Опять я про близость. А что делать, если перед глазами палатка из больничного одеяла стоит? Нельзя о таком думать, надо переключаться. Буду о чем-то другом думать.

К примеру, о голосе. Мне очень нравится его голос. Низкий мужской голос, особенно когда он шепчет...

Стоп, откуда я знаю, как он шепчет?

Да не знаю я, это у меня воображение слишком богатое. Вечно мне что-то чудится. С таким воображением надо было в сценаристы идти, а не в медицину.

Но пока я иду в сестринскую. До конца смены остались считанные часы. Можно отдохнуть после процедур, выпить чаю и просто посидеть с закрытыми глазами. Расслабиться.

Вхожу в сестринскую, Светка бессовестно храпит, разлегшись на диване. Глядя на нее тоже начинает клонить в сон.

Но я не поддаюсь главным образом потому, что на диване больше нет места. Остается только стул.

Делаю себе чай, сажусь за стол. Мысленно прокручиваю в голове все, начиная с самого начала. Как я вошла в палату, как Давид на меня посмотрел...

Ну почему я о нем думаю? Как же мне его выгнать из своей головы?

— Васька, не сёрбай, — раздается с дивана сонный недовольный голос. Блин, Светка проснулась. Теперь у нее рот не закроется до конца смены. — Дай поспать, имей совесть!

— Спи, кто тебе не дает? — тянусь за печеньем. — Моя совесть погружена в медикаментозный сон.

Светка укладывается обратно, но видимо сон уже не идет. Садится на диване, недовольно зевает.

— Сделай уже и мне чаю, что ли, раз поспать не дала.

— Сама сделаешь, — двигаю к напарнице коробку с пирамидками чая. — Чай я купила свежий. Чайник вот только закипел.

— Злая ты, — вздыхает Светка и берет пирамидку.

— Не злая, а справедливая, — поправляю напарницу.

Со Светкой у меня долго не складывались отношения. Она привыкла командовать, а на меня где сядешь, там и слезешь. Пару раз получив отпор, она чуть присмирела и уже не пыталась мной помыкать. И мы даже, можно сказать, сработались.

Но все равно я сто раз предпочту Светке Машу.

А вот Маша Светку терпеть не может. И иначе чем злыдня ее не называет.

— Злыдня она злыдня и есть! — убежденно говорит подруга. — Самая натуральная.

— Может и злыдня, — соглашаюсь с ней я, — но работать с ней нам придется. Так что надо не давать садится себе на шею.