Две половинки демона (СИ)

Без какой-либо магии, без какого-либо явного призыва над всеми саркофагами возникли вдруг фигуры могучих воинов и не менее могучих чародеев. Нарушенное ли Алексидором и Полыней равновесие пробудило их от вечного сна, клубящийся ли под потолком избыток магической энергии, или же почуяли они присутствие множества вражьих сущностей, посмевших (пусть и не по своей воле) нарушить их покой, — было уже неважно. Они пробудились, они вернулись в мир живых и они готовы были вновь крушить и гнать врага.

И с новой силой грянул бой.

Это было красивое и грандиозное зрелище — сражающиеся в темноте склепа призраки давно ушедших в небытие воинов. Багровые рыцари в рогатых шлемах и развевающихся плащах беззвучно и страшно бились с серебряными витязями в ослепительных кольчугах. Огненные маги обменивались страшными заклинаниями с чародеями в белоснежных мантиях. Алые сгустки пламени сталкивались с ледяными копьями, пурпурные молнии бессильно гасли в туманных вихрях, пугающие чёрные лезвия смертельных проклятий вонзались в мерцающие щиты… По стенам метались тени и отблески, тут и там сталкивались мечи и взрывались, взаимноуничтожаясь, заклинания, магическая ткань сущего дрожала и прогибалась, безжалостно разрываемая и пронзаемая призрачным оружием и вполне осязаемой ненавистью, которую не смогла погасить даже давно свершившаяся смерть всех участников грандиозной битвы.

Светлые побеждали. Как и сто лет назад, как и много столетий тому — они побеждали. Здесь был их дом, место их вечного упокоения, здесь они были сильнее… Они вообще были сильнее и отважнее. Ни один рыцарь, ни один колдун не сумел прорваться сквозь заслон к мальчишкам. Светлые сущности стояли — нет, не насмерть — они стояли за жизнь. И ни один из них не погиб заново, ни одного не развеяло злое заклинание, — они ушли в своё время в бессмертие и потому были непобедимы. Вражьи рыцари один за другим или растворялись в воздухе или просто отступали, исчезая в стенах. Маги с колдунами, не устояв против чародеев, либо проваливались сквозь пол, либо красочно взрывались, разлетаясь на призрачные ошмётки, либо уносились прочь, спасая свою никчёмную нежизнь.

Сражение, вскипев яростной волной, столь же быстро и погасло. Последние вражеские маги лопнули мыльными пузырями.

Милорд Шервельд, обнаружив, что остался в гордом одиночестве, горестно взвыл и со всей дури впечатался в ближайшую стену, только драный плащ взметнулся багровым крылом. Не захотел рыцарь умирать ещё раз, решил, что позорный побег лучше красивой окончательной гибели. И на поле призрачной битвы остались только светлые воины и чародеи. Неторопливо и с достоинством возвращаясь в свои саркофаги, они кивали напоследок мальчишкам, мол, мы своё дело сделали, теперь ваша очередь, держитесь, юные демоны, ещё ничего не кончено, жизнь — это вечный бой, а настоящие герои сражаются со злом и после смерти, вам это ещё предстоит, но вы не спешите, у вас ещё и по эту сторону много незавершённых дел…

Верхогор ушёл последним. Прошагал мимо, коснулся бесплотной рукой Стёпкиных волос, подмигнул Ваньке, улыбнулся в бороду и погас над своим саркофагом.

Битва призраков была почти беззвучной, но столь яростен был её накал, что воображение и слух дополняли её настоящим грохотом, лязгом и скрежетом. И в ушах, казалось, ещё звучали хриплые проклятья и звон клинков. И угасающие отзвуки сражения всё слабее метались по тёмным углам. И немало времени прошло, пока в склепе, наконец, не стало тихо.

Стёпка настороженно вглядывался в полумрак. Ванька шумно дышал за его спиной и тоже таращился по сторонам.

— Ушли? — спросил он.

— Сбежали, — поправил Стёпка. — Оба сбежали. Сидор, ты где?

Никто не отозвался. Только гулкое эхо, дробясь, прокатилось по склепу от одной стены до другой. Братья-негодяи предпочли отступить. Устрашились мести рассерженных предков или просто осознали, что им тут больше ничего не светит.

— Вот так, — сказал Стёпка, трогая языком прикушенную губу. — А потому что — нечего.

* * *

— Клубилась потревоженная призраками пыль веков, метались под сводами отголоски только что завершившегося сражения, а в саркофагах с чувством выполненного долга укладывались на привычные места души давно умерших воинов и князей.

— Это было круто! — Ванька восторженно оглядывал опустевший склеп. Глаза его горели ярче камня в навершии склодомаса. — Как они их, а!.. Всех разогнали!

Стёпка вдруг ощутил холодное прикосновение чего-то отвратного. Он оглянулся.

— Не всех, — сказал он негромко. — Ты, Ванька, только не пугайся, но, кажется, сюда вампиры идут.

— Да я уже и сам… почуял, — шёпотом отозвался Ванька. — Аж мурашки побежали.

Скользящие, вкрадчиво двигающиеся серые фигуры выскользнули из-под арки центрального входа. Вампирская троица целеустремлённо приближалась к мальчишкам. Где-то в темноте маячили Алексидор с Полыней. Оказывается, не сбежали гады, а за подмогой кинулись. Высосов на помощь призвали, знали, чем демонов можно взять, раз уж у самих не получилось.