Две повести

Через два дня Ирина Андреевна держала в руках документ об удочерении и метрическое свидетельство Наташи Березовой, тысяча девятьсот сорокового года рождения. Отец — Антон Иванович Березов, мать — Ирина Андреевна Березова.

Это навеки, навсегда!

Ирина Андреевна хотела купить одежду для Наташи, но промтовары отпускались только по карточкам. Она прибежала в ясли:

— Раиса Яковлевна! Что делать? Мне не в чем везти Наташу.

Раиса Яковлевна ее успокоила. Они оденут девочку, но, если будет возможность, пусть Ирина Андреевна пришлет потом эту одежду обратно.

Когда были решены все большие и малые вопросы, только тогда Ирина Андреевна сказала Наташе «я твоя мама».

Вечером того же дня они должны были уехать в Москву.

Попрощавшись ненадолго с дочкой, Ирина Андреевна побежала на квартиру. Надо собрать и упаковать вещи. Из черствого хлеба, купленного еще в Москве, она нажарила гренки для Наташи. В Ленинграде она ничего не могла купить — у нее не было ленинградских продовольственных карточек. Хорошо, что привезла с собой и сохранила немного конфет и кускового сахару. Для Наташи это будет большой радостью.

Были в этот день и другие дела — пришлось идти в домоуправление и, наконец, на почту, чтобы отослать телеграмму в Москву. Текст телеграммы был краткий: «Встречайте дочкой Наташей».

Ирина Андреевна представила себе, как начнет хлопотать ее мать, Екатерина Павловна, которая недавно приехала в Москву. Затеет уборку в квартире, побежит в магазин и, пожалуй, заберет по карточкам все продукты, которые полагаются на месяц. И, конечно, поставит тесто на пироги. К майским праздникам давали в магазинах пшеничную муку. Екатерина Павловна с ночи заняла очередь. Утром пришла домой усталая, измученная и решительно заявила:

«Дорого досталась эта мука! Буду беречь ее на случай болезни. Чтоб я вот так просто напекла вам пирогов, не ждите!»

Теперь-то она уж, наверно, не пожалеет этой муки!

А муж? Наверно, тоже готовится. Побежит искать игрушки. Уже, пожалуй, думает, как бы достать кроватку для Наташи. Не очень все-таки он верил, что Ирина Андреевна решится на такое дело. А теперь гадает, какая у него дочка…

Как было условлено, Сергей Алексеевич Колесов приехал к Ирине Андреевне в шесть часов вечера. До поезда час сорок минут. Времени достаточно, чтобы заехать за Наташей и выполнить последние несложные формальности.

На ближайшей площади они взяли такси и через несколько минут были на канале Грибоедова, у заветного особняка.

В кабинете Раисы Яковлевны, на большом стуле, свесив короткие ножки, сидела Наташа, одетая в новое платье.

— Ждешь меня?

Ирина Андреевна подхватила ее на руки и расцеловала. Девочка зарделась от радости, прильнула к ней всем телом.

Колесов, глядя на мать и дочь, совсем неожиданно для себя всхлипнул, а потом, застеснявшись, стал протирать стекла очков и незаметно смахивать нежданный иней с глаз.

— Сережа, — обратилась к нему Ирина Андреевна, — иди с Наташей в машину, а я на минутку задержусь.

Сергей Алексеевич подошел к Наташе:

— Пойдем со мной! Там стоит красивая машина!

Но Наташа отвернулась и осталась сидеть на месте. Тогда пришла на помощь Раиса Яковлевна.

— Сейчас я позову нянечку.

Вместе с няней Наташа, хоть и неохотно, пошла.

Ирина Андреевна положила в сумку медицинскую справку о Наташе, педагогическую характеристику, расписалась в получении вещей, в которые была одета Наташа, и, прощаясь с Раисой Яковлевной, сказала:

— Спасибо вам за все. За Наташу, за всех детей! Теперь у меня к вам только одна просьба: не давайте моего адреса Наташиной тетке.

— Не беспокойтесь, у нас на этот счет правила твердые.

А Наташа, сидя в машине, безутешно рыдала. Ни няня, ни Сергей Алексеевич не могли успокоить девочку. Когда появилась Ирина Андреевна, заплаканное лицо девочки вдруг просияло.

Пораженная няня заметила:

— Ну скажи на милость! Я думала, ей не хочется уезжать. Оказывается, она боялась, что мама тут останется. Чудеса с ними, с детишками!..

Няня говорит ворчливым голосом, а сама вытирает глаза полой белого халата. И Сергей Алексеевич вдруг снова стал протирать очки. Зато Наташа стала теперь спокойной и довольной.

Прильнув к Ирине Андреевне, она не отрываясь смотрела через окошко на пролетавшие мимо дома, на множество машин и людей. До сих пор она ни разу в жизни не ездила по городу. Как интересно, весело и шумно!

Когда приехали к вокзалу, Сергей Алексеевич сказал:

— Наташа, тут много народу. Давай я тебя понесу, а мама пойдет рядом.

Наташа согласилась. Но, когда в дверях поток людей оттиснул Ирину Андреевну, девочка заплакала и крикнула:

— Мама!

— Я здесь, дочка!

Так впервые и на всю жизнь стали они называть друг друга.

…И вот они в вагоне и, к счастью, оказались вдвоем в купе. Видно, опоздали пассажиры или просто билеты на эти места не были проданы. И хорошо. Им и надо быть вдвоем, пусть никто не мешает!

Когда поезд тронулся и застучали колеса, Наташа деловито осведомилась:

— Мама, а тут волков нету?

И сразу поверила, что ни волков, ни каких других зверей в вагоне нет.