Две правды и одна ложь…

Казалось, что все шептались о ней, даже учителя. Фрау Фенстермахер, преподаватель немецкого языка, подтолкнула локтем француженку, мадам Ив. В столовой раздатчицы перестали болтать и уставились на Эмму. Мелкота, старшеклассники – все смотрели на нее так, будто знали, чем она занимается. «Не могли бы вы оставить меня в покое?» — мысленно кричала она. Какая злая ирония: в прежних школах ее не замечали, она была никем, призраком в школьных коридорах. Она мечтала стать популярной. Но, оказывается, популярность имеет свою цену.

Мне ли этого не знать.

Когда Эмма свернула в стеклянный коридор и выглянула во внутренний двор с кактусами и папоротниками в кадках, она мельком увидела темноволосую голову Итана, возвышающуюся над остальными. Ее сердце бешено колотилось, пока она пробиралась сквозь толпу.

– Привет, – сказала она, тронув его за локоть.

Улыбка озарила лицо Итана.

– Привет. – Тут он заметил мрачное выражение ее лица. – Ты в порядке? Что случилось?

Она пожала плечами.

– Просто сегодня один из тех дней, когда быть Саттон Мерсер… немного трудно. Я бы все отдала, только чтобы убраться отсюда. Немного отдохнуть от игры в Саттон.

Итан слегка нахмурил брови, а потом поднял вверх палец, словно что-то придумал.

– Отличная идея. И я знаю, куда тебя отвезти.

Два часа спустя машина Итана свернула с автострады номер 10 на выезде в направлении города Финикс[38]. Эмма нахмурилась.

– Может, хоть намекнешь, куда мы едем?

– Не-а, – сказал Итан, и лукавая улыбка появилась на его губах. – Скажу только, что мы едем туда, где никто и никогда не слышал о Саттон Мерсер, Эмме Пакстон или Тайере Веге.

Меня это развеселило. При жизни я пребывала в полной уверенности, что обо мне слышали все и повсюду. Как мило, что Итан повез мою сестренку в Финикс, подальше от этого безумия.

Съехав с шоссе, Итан спустился вниз по обшарпанной центральной улице Финикса, вдоль которой тянулись ряды мусорных контейнеров, заваленных обрезками гипсокартона, битым стеклом и пустыми банками из-под краски. Недостроенный жилой дом нависал над округой, хвастливо предлагая рекламу апартаментов, которые можно будет снять с ноября. Оглядывая фасад с пустыми глазницами окон, Эмма засомневалась в том, что обещание будет выполнено.

– Ладно, но теперь-то ты скажешь? – взмолилась Эмма, когда Итан, проскочив жутковатый переулок, выехал на парковку и остановился перед старинным зданием в стиле ар-деко.

– Терпение, терпение! – поддразнил ее Итан, отстегивая ремень безопасности. Он хлопнул дверцей машины и лениво потянулся, наслаждаясь моментом.

Эмма топнула ногой.

– Я жду.

Он обошел вокруг машины и, подойдя к Эмме, обнял ее.

– Чего ты ждешь? – спросил он. – Этого? – Он приблизился к ее губам, и она ответила на поцелуй, расслабляясь в его объятиях.

Она улыбнулась, когда они оторвались друг от друга, и ощутила легкое покалывание в теле. Она вдруг расхохоталась.

– Постой. Ты притащил меня в такую даль только для того, чтобы мы могли целоваться на людях?

– Нет, это дополнительный бонус. – Итан повернулся и указал на особняк ар-деко. – Мы здесь, чтобы посмотреть выступление моей любимой группы, No Names.

– No Names? – переспросила Эмма. – Никогда не слышала.

– Классная группа – играют панк-рок с уклоном в блюз. Тебе понравится.

Он взял ее за руку, переплетая их пальцы, и провел в особняк, который, казалось, застрял в пятидесятых. Китчевые этнические рисунки, полыхающие бирюзой и оранжево-розовым, на стенах, декоративные светильники и даже старинный кассовый аппарат за стойкой консьержа вместо современного компьютера с плоским экраном. Металлическая табличка указывала, что клуб находится в задней части лобби, хотя особой нужды в этом не было – Эмма услышала мощный бит бас-гитар, пропущенный через усилитель, как только они вошли через вращающиеся двери. пахло табаком, дешевым пивом и потными телами танцующих. Компания подростков, «слишком крутых для всяких там шоу», тусовалась в лобби, покуривая и оглядывая новичков.

Заплатив десять долларов за вход, Эмма и Итан прошли в клуб. В просторном квадратном помещении царил полумрак, который разбавляли лишь подсветка на сцене и гирлянды рождественских огоньков вокруг бара, который находился на возвышении в глубине зала. Танцующие были повсюду – парни переминались с ноги на ногу, девчонки покачивали бедрами, закрыв глаза и отдавшись собственным музыкальным мечтам, подростки сбивались в шеренги, переплетаясь руками. Некоторые скучающе поглядывали на Эмму. В любое другое время ее бы смутило их безразличие, но сегодня оно было только кстати. Никто ее не узнавал. Здесь она была девушкой без прошлого. Обычной фанаткой группы No Names, как и все остальные.

Эмма двинулась в сторону бара, проталкиваясь сквозь толпу и бормоча бесконечные извинения. От оглушительной музыки закладывало уши.