Две правды и одна ложь…

– Прости меня, – сказала Эмма. – Я бы написала, если бы…

– Ладно, проехали, – перебил ее Тайер. Он дернул плечом и снова долго и пристально на нее посмотрел. – Я скучал по тебе, Саттон. И так разозлился, когда ты вычеркнула меня из своей жизни. Ты была единственным человеком, кто понимал меня. Но сейчас ты делаешь вид, будто мы не знакомы. Я пришел к тебе в субботу ночью, потому что хотел сказать правду о том, где был все это время. Я сообщил тебе в письме, что скоро приеду, но ты, похоже, его не получила. А при встрече повела себя так, будто до смерти меня боишься. Как будто я могу причинить тебе зло.

– Я знаю, и мне очень жаль. – Эмма опустила глаза. – Я была ошарашена. И сглупила. Это моя ошибка.

– Я всего лишь хотел, чтобы ты меня выслушала, – сказал Тайер. Он выглядел таким несчастным и одиноким, что Эмма не выдержала и тронула его за руку. Он не отстранился, поэтому она подошла чуть ближе и крепко обняла его за плечи. Поначалу Тайер даже не шелохнулся, оставаясь строгим и недоступным, но вскоре растаял, подался к ней, уткнулся головой в ложбинку ее шеи, и его руки заскользили по ее плечам. В его порыве было столько страсти и искренности, что у Эммы не осталось никаких сомнений в его чувствах к Саттон.

А боль, пронзившая меня в этот миг, лишний раз напомнила о том, как сильно я его любила. И какую глупость совершила, оставив его одного. Если бы только я поехала вместе с ним и Лорел в больницу!.. Если бы только мы поехали вместе, может, я была бы сейчас жива.

Тайер прочертил линию от плеча Эммы к ее запястью, а потом убрал руку и виновато посмотрел на нее.

– Мне не стоило так психовать, – сказал он. – У тебя были причины не читать мои письма и уж тем более не отвечать на них. Я знаю, что бываю невыносим. Вспыхиваю, как спичка, бросаюсь из одной крайности в другую. И я не был до конца откровенен с тобой. Ты хотела знать, что со мной произошло, а я молчал. Но это не потому, что я не доверял тебе. Просто я… ну, мне было стыдно. – Грустная улыбка промелькнула на его лице. – Я ездил на реабилитацию, Саттон. Из-за проблем с алкоголем. Понимаешь, я должен был сделать это сам, один. Я был постоянно на взводе. Заливал злость спиртным, но становилось только хуже.

– Реабилитация? – Эмма захлопала ресницами. – А сейчас ты… в порядке?

Тайер кивнул.

– У меня был потрясающий врач, и я получил такой содержательный, полезный опыт, что даже сделал это. – Он задрал рукав и показал ей татуировку на предплечье – орла, раскинувшего крылья.

Эмма уставилась на него, вспоминая разговор с медсестрой доктора Шелдона.

– Ты прошел полный курс?

– Ну, я застрял в больнице с ногой, а потом выписался, правда, немного раньше, чем хотел мой врач, но я был готов вернуться в Тусон. Чтобы увидеть тебя, – произнес Тайер со всей искренностью. – Я рассказал родителям, где был все это время. Отец, конечно, пришел в ужас, но постепенно приходит в себя, тем более что теперь я в завязке. Он даже позволил мне вернуться домой, хотя посмотрим, как дальше дело пойдет.

– Это… здорово, – медленно произнесла Эмма, пытаясь осмыслить его слова. Перед глазами возник сайт психбольницы. Эмма предположила, что Тайер заперт в психушке, но очевидно, что реабилитационный центр вполне может быть частью любого медицинского учреждения, где занимаются лечением и профилактикой психического здоровья.

– И вот еще что. – Тайер поднял руку с веревочным браслетом на запястье и криво усмехнулся. – Помнишь, как мы сцепились из-за того, что его сделала девушка? Но, Саттон, ей пятьдесят два года, у нее муж и трое детей.

Я шумно выдохнула, вспоминая нашу стычку в Каньоне Сабино, которая и запустила эту странную цепь событий. Я тогда кипела от ревности, уверенная в том, что Тайер развлекается без меня в каком-то крутом и интересном месте. Если бы он только сказал правду! Если бы только я не делала скоропалительных выводов!..

Тайер вздохнул и положил ладонь на капот своей машины.

– Знаешь, Саттон, ты кажешься… какой-то другой. Что изменилось?

Эмма облизнула нижнюю губу, почувствовав арбузный привкус блеска Саттон. Конечно же, Тайер слишком хорошо знал ее сестру-близнеца. С одной стороны, ей очень хотелось рассказать ему правду теперь, когда она знала о его невиновности. Он так любил ее сестру, что мог бы помочь им с Итаном в поисках настоящего убийцы. Но все-таки она знала его недостаточно хорошо, чтобы доверить ему свою тайну – во всяком случае, пока.