Две реки — два рассказа

Кажется, достаточно поездил я по Северному краю, побывал на Онеге, на Печоре и — как читатель прочел выше — на Двине, но одна из немалых северных рек все еще оставалась мне неизвестной: Мезень — река срединная.

Срединная она вот почему — течет между Двиной и Печорой, двумя главными реками Европейского Севера. Межень означает средину, оттого и река Мезень. И оттого еще она Мезень, что сильно мелеет в меженную пору. И еще слово «мезонька» означает на Севере младшее дитя — младшая сестра среди двух старших рек. Вот сколько смыслов сошлось в одном этом имени!

Быть может, возразят мне и скажут: точно ли Мезень — срединная река? Есть и Пинега и Кулой. Думаю, все ж не ошиблись древние землепроходцы. Пинега хоть велика и самобытна, а Двины приток, Кулой хоть и хороша река, а все-таки речка невеликая, приморская. А Мезень…

А какая она — Мезень?

Путь на Удору

— Только не на Удору, а на Удору, — поправляют меня друзья-коми.

Что за Удора такая? Это — край земли коми, расположенный по верхней Мезени и притоку ее — реке Вашке. В XV веке коми пришли на низкие берега Вашки и заселили ее. По-местному называлась она By-река, а те, кто живет по ее берегам, — вудор. От этого слова, видимо, и произошло название Удор, Удора, Удорский край. Расселение шло медленно, только в начале XVI века появились первые поселения на Мезени. Деревни коми в это время растут вниз по реке, русские деревни — снизу вверх; там, где они встретились, и прошла северная этническая граница удорских коми.

Была прежде Удора одним из самых глухих уголков Севера. Глухим был и Печорский край, но была там великая река, и влекли людей ее полноводье и богатство. На Удору же путь был либо с низовий Мезени, встречь воды, и чем выше, тем мельче река, либо волоком с Выми, притока Вычегды, по речке Ёлве и через волок в Ирву, приток Мезени. Летних же дорог не было, только зимние. И жителей было в обширном крае, размерами под стать иному государству, так мало, что хватило бы всех на одно село в обжитых местах: в XVII веке мужского населения на Удоре насчитывалось менее трехсот человек.

Забытая была сторонка, задвённая.

Теперь как исторический курьез, с улыбкой читаешь в старом путеводителе: «Путешественник, намеревающийся ехать по северным рекам… направляется в далекий, малоизвестный, таинственный край». На прежде недоступную Удору сейчас можно попасть не только самолетом, но и поездом: специальный вагон «Москва — Кослан» следует с воркутинским экспрессом до узловой станции Микунь, а далее вагон прицепляется к другому, более тихоходному составу на ветке Микунь — Кослан, и в итоге через тридцать часов вы оказываетесь на Мезени. Я пренебрег самолетом и пересадками и поехал бесхлопотно в прямом вагоне, полагая, что так интереснее, что в пути удастся познакомиться с удорцами и расспросить про их места.

Но оказалось, что первыми встреченными мною удорцами были не коренные северяне, а люди в этих местах новые. Поначалу показалось мне даже, что сел я в поезд, направляющийся совсем в противоположную сторону. Вокруг были люди южного склада, смуглые, темноволосые, и говорили они не на языке коми, а на славянском. В вагоне на Удору ехали болгары.

О болгарских леспромхозах на Мезени я, конечно, знал, но не ожидал, что встреча с болгарами начнется уже в пути. В вагоне было шумно и весело, люди возвращались из отпусков, отдохнувшие, улыбающиеся, они везли с собой южное солнце и приволье, на столиках стояли оплетенные фляги с молодым вином, люди пели песни.

Мои попутчики — Тодор и Стефан, молодые люди, и пожилой дядя Петро, толстенький усач. Они плохо знают русский, я не знаю болгарского, но все славяне, и друг друга кое-как понимаем. Они возвращаются на работу в лесопромышленные поселки на Мезени и Вашке. Один трелевщик, другой чокеровщик, третий крановщик. Работой довольны, заработки хорошие. Нравится им Север — и леса, и реки, и зима, все необычно для южан, сурово и привлекательно.

Болгарские леспромхозы в Коми организованы в рамках программы СЭВ. В Болгарии нет леса для промышленной разработки, в СССР его большие запасы. Советский Союз готов дать лес, но наша лесная промышленность нуждается в рабочей силе, и Болгария присылает своих людей на работу.

Так и ехали мы по железной дороге, а навстречу нам поезда везли богатства Севера: вагоны с лесом, платформы с углем, цистерны с нефтью. Приехали мы, наконец, на обычную северную станцию, и снова было шумно, весело, прибывших болгар встречали друзья, а невдалеке виднелись каменные дома Усагорска, поселка болгарских лесорубов.

И вот она — Мезень…

Таежной порожистой речонкой в глубине еловой пармы начинается Мезень. Бежит она поначалу с севера на юг, потом круто заворачивает и идет в противоположном направлении, снова за Пыссой делает поворот, теперь к западу, и уже за Лешуконским, приняв свой крупнейший приток Вашку, идет в северо-западном направлении к морю.