Две руки потентата (СИ)

После русско-японской войны самураи получили трофеем новейший броненосец «Орел». Оценили пытливым разумом и начали его модернизацию, убирая чудовищную перегрузку в общем-то неплохого корабля. Срезали надстройку и все что только возможно. Башни с парой 152 мм пушек Кане, весьма увесистые, заменили на легкие одноорудийные щитовые 203 мм установки — бортовой залп при этом не уменьшился, а увеличился. Заделали порты 75 мм противоминной батареи — русские адмиралы, хотя и осознали что она представляет угрозу при потере остойчивости, на это не рискнули — ведь проект утвержден МТК. Трехдюймовые пушки поставили на палубе, отказавшись от бронированных казематов. И получился неплохой корабль, который выдержал бы Цусимский бой и дошел до Владивостока. Но на столь масштабную реконструкцию «Славы» и «Цесаревича» Морское министерство даже после горького урока Цусимы не решилось — «экономия» наше главное оружие!

Глава 13

— Николай Петрович, как себя зарекомендовали в боях флотские пулеметные команды?

— Великолепно, Евгений Иванович, нанесли японцам серьезные потери. Там где стоят пулеметные расчеты, все атаки противника бесплодны и тщетны. Вот только одной команды на дивизию крайне мало, ваше высокопревосходительство хотелось бы иметь по восемь пулеметов на каждый из стрелковых полков. Мы ведь хорошо укрепились в окопах, все попытки противника наступать отражаем пушечным и пулеметным — потери сейчас несем намного меньше, чем раньше бывало.

Командующий Дальне-Восточной армией, а так по настоянию Алексеева переименовали вначале Маньчжурскую, потом Корейскую армию из политических соображений на нечто нейтральное, без упоминания зависимых от империи территорий, генерал-лейтенант Линевич, несмотря на свой почтенный 65-ти летний возраст, был на диво энергичен. Именно на этого старика, всецело его ставленника, он сделал расчет. И пока тот оправдывал доверие — малыми силами генерал-майор Мищенко сдержал продвижение 1-й японской армии Куроки, навязав ей изнурительные бои. А затем подошел 2-й Сибирский корпус генерал Сахарова и стало полегче — японцев отбросили от Сеула на тридцать-сорок верст к югу, где линия фронта окончательно застыла до начала лета, хотя ожесточенные бои велись не переставая ни на день. Но русские войска оборонялись, японцы бросались в отчаянные атаки и постоянно откатывались, неся большие потери — за одного убитого или раненого сибиряка платили двумя-тремя своими солдатами.

— Все наши Сибирские корпуса сосредоточены, ваше высокопревосходительство, мы можем переходить в наступление. Главный удар нанесем дивизиями 1-го, 2-го и 4-го корпусов, 3-й корпус пока будет в резерве со сводно-пехотной дивизией, вот посмотрите на карте. Данные свежие — корейцы постоянно сообщают о каждой японской роте, что прибывает, все пушки на палочках высчитывают. Генерал-майор Флуг каждый день изменения на карту вносит, и сводки незамедлительно составляет. А корейцы молодцы, храбры и отчаянны — снуют через леса к нам постоянно и смерти не боятся, хотя им самураи головы мечами отсекают.

Алексеев склонился над большой картой, которую расстелили на столе. Корея не такая уж и большая страна, вытянутая на восемьсот верст с севера на юг, и две сотни верст в поперечнике. Ближе к восточной части стана рассечена горным хребтом, от которого отходят кряжи, на одном из которых и укрепилась русская армия — от приморского городка Куон-Тсу до расположенного на западных отрогах центрального кряжа Ион-Тсу. Ширина фронта чуть больше сотни верст, вот только сил там уже собрано немало — в каждом из корпусов по три Сибирских стрелковых или пехотных дивизий — от 36 до 44 кадровых батальонов, да еще казаки — в каждой из дивизий по полку из шести сотен. Все войска показаны в кружках, с обозначениями не только корпусов и дивизий, но и полков с отдельными батальонами. Артиллерию узнавал по своеобразным значкам, в которой каждый узнает пушку.