Две руки потентата (СИ)

Из малых бронепалубных крейсеров погибли два — торпедированный ночью «Нийтака» и расстрелянный русскими большими крейсерами «Иосино». Еще есть торпедированный в Куньсане «Токачихо» — последний чуть ли не разломился после подрыва, вообще-то нет резона его поднимать и ремонтировать, корабль все же старый. Но придется — сейчас каждый вымпел на счету, но потребуется не меньше года, чтобы привести «Токачихо» в порядок. Опять же, если русские не совершат набег на этот корейский порт, и не превратят «Ясиму» с крейсером в развалины. А они это вполне смогут, соберут отряд. Ведь у них погиб только «Рюрик» — один против шести, слишком выгодный для «гэйдзинов» размен. И после ремонта адмирал Макаров может рассчитывать на восемь броненосцев и три броненосных крейсера — противопоставить которым он может только четыре броненосца и пять крейсеров Камимуры. И если будет еще одно сражение, а оно неизбежно будет — то страшно представить, что останется от Объединенного Флота…

— Но если англичане не могут открыто помочь нам, то пусть это сделают опосредованно, — Того прикусил губу, разглядывая знакомые берега — эскадра подходила к Сасебо. И тут на траверзе носовой башни, у самого борта взметнулся в небо огромный водяной гейзер, броненосец в 15 тысяч тонн чуть ли не приподняло и ужасно тряхнуло — от неожиданности Того упал на палубу, вместе с ним повалились офицеры и матросы, все кто стоял на мостике. И тут же раздался новый взрыв — старый адмирал моментально понял, что произошло — русские заминировали вход в бухту ночью, вот почему их крейсера подошли слишком поздно, к самому концу боя. И сердце в груди тут же замерло — Хейхатиро Того увидел, как из амбразур носовой башни вылетели языки пламени и клубы черного дыма…

Глава 9

— Хорошо, что эти «мафиози» отказались платить нам за «крышу» — теперь они должны быть вырезаны без всякой жалости, до последнего. И это предстоит сделать вам, драгоценные вы мои. Люди вы у меня без комплексов, слюнтявым гуманизмом не страдаете. Как раз подходите для этого нужного дела — настоящие «отморозки».

Чжан Цзолинь, разобрав последнее слово, вздрогнул, но не от страха, от накатившего возбуждения. Контр-адмирала Витгефта этот молодой маньчжур, которому недавно исполнилось 29 лет, боялся до икоты, ему порой казалось, что он говорит отнюдь не с человеком. И так оно и было — страшно представить, но сейчас Чжан полностью уверился, что судьба столкнула его с «перерожденцем», попавшим в чужое для него тело. Это христианин бы решил, что перед ним бес, но буддизм такое явление трактовал совсем иначе. И тот стал для него настоящим божеством, которому следовало служить истово, выполняя все поручения. И тогда он займет полагающееся для него место — одного из правителей будущего Маньчжурского государства, которое появится благодаря его усилиям через семь лет. Быть правой рукой при могущественном регенте, который будет править при не родившемся еще малолетнем императоре — о таком положении можно было только мечтах, навитых сладким дурманящим разум опиумом.

На тайную русскую службу молодой маньчжур поступил два года тому назад, и эта деятельность уже принесла ему небольшое состояние. Но Чжан даже не предполагал, что его могут так приблизить к настоящей власти — но это произошло, когда он тайно встретился с начальником штаба могущественного русского наместника, человеком, к которому раньше не осмелился бы приблизиться. Но именно после разговора с адмиралом, глаза которого жили собственной жизнью, отдельной от его тела, как бы это странно не звучало, сказавшему ему на плохом китайском языке, что именно винтовка рождает власть, Чжан уверился в своей судьбе.

Теперь он имеет чин в русской армии, но тайный, и под его началом не только два батальона маньчжурских стрелков, пошедших «охотниками» на русскую службу, но и большой отряд «хунхузов». Командование последними он поручил Чжан Цзунчану, китайцу, младше его на шесть лет, жестокому и коварному выходцу из Шаньдуня, отец которого спился, а мать была колдуньей. И видимо хорошей ведьмой, раз за считанные секунды вся поседела, и, извиваясь червем, целовала ноги адмиралу.