Две сестры

— Я переехала сюда вместе с приемными родителями в начале восьмидесятых, когда мне только исполнилось тринадцать, — начала она свой рассказ, отвечая на вопрос Дуайта. — До этого я жила с матерью и сестрой в мотеле на окраине Рено. Можете поверить, у меня началась совсем другая жизнь. В Рено у нас вечно не было денег, а те, что появлялись, мать тратила на наркотики. Нас с сестрой отдали в приемные семьи, когда мне было двенадцать, а ей — всего три годика. Мне повезло, меня усыновила чудесная пара — Бишопы. Именно они и привезли меня сюда. К несчастью, оба уже умерли, но оставили мне землю, которую любили, и я тоже ее полюбила. — Линдсей, как чумы, избегавшая разговоров о своем прошлом, не могла поверить, что рассказывает эту печальную историю перед людьми, многих из которых она видела впервые. — Сами понимаете, что для меня это — не просто сражение за клочок земли. Все дело в воспоминаниях, которые он в себе хранит. Всякий раз, глядя в окно или гуляя по пляжу, я вспоминаю о своих родителях. — У нее перехватило дыхание, и она откашлялась. — Так что, если я потеряю все это, мне придется похоронить их второй раз.

Когда она шла на свое место, кое-кто из зрителей утирал слезы. Похоже, даже судья был тронут. Может быть — всего лишь может быть — решение будет принято в ее пользу…

— Заседание возобновится в час пополудни, — провозгласил судья, когда утренние слушания подошли к концу. — И тогда я вынесу решение.

* * *

Во время перерыва Линдсей рассеянно отщипывала кусочки сэндвича, купленного ею с тележки буфетчика, пока Олли и Керри-Энн изо всех старались поддержать ее и не дать пасть духом. Но она была слишком напряжена и в ответ только кивала и подавала односложные реплики. Не улучшало ей настроение и отсутствие Гранта.

Не успела она прийти в себя, как пора было возвращаться в зал заседаний. Судья опустился на свое место и внушительно откашлялся.

— Мисс Бишоп, вы очень убедительно выступили в свою защиту, — начал он, и его мягкий взгляд на мгновение остановился на Линдсей, прежде чем переместиться на ее адвоката. — Мистер Тиббет, я вполне согласен с вами в том, что данное разбирательство отличается от подавляющего большинства дел о суверенном праве государства отчуждать собственность. Однако подобные прецеденты уже имели место. Да и мистер Хоуленд и мисс Вульф тоже привели убедительные доказательства в свою пользу. В идеальном мире мы смогли бы сохранить все красоты природы, которыми любуемся сегодня, не ограничивая себя в услугах и удовольствиях, сейчас воспринимаемых нами как должное. Говоря откровенно, несмотря на то что я люблю гольф не меньше любого из вас, я лично предпочел бы мир, который окружает нас сейчас. Но, к сожалению, мы с вами живем не в утопическом обществе. — Он сделал паузу, чтобы снять очки, отчего сердце Линдсей, замершее в ожидании, сорвалось в штопор. — Нравится это нам или нет, жизнь округа, подобного этому, зависит от налоговых поступлений. Школы, библиотеки, общественные работы, социальные службы — все это необходимое условие нашего существования… и процветания. А это означает, что мы неизбежно должны идти на компромиссы. Вот почему, — продолжил он с некоторым сожалением, — я выношу решение в пользу ответчика.

Линдсей показалось, что зал покачнулся у нее перед глазами, как лодка, готовая опрокинуться.

Еще несколько минут слова судьи звучали у нее в ушах. Она, как в тумане, начала пробираться к выходу из зала заседаний.

— Мне очень жаль, Линдсей. Я сделал все, что мог. — Дуайт догнал ее в коридоре и положил руку ей на плечо.

На его лице застыло скорбное выражение, и в своем темном костюме и до блеска начищенных черных туфлях он походил на директора похоронного бюро.

— Я знаю. — Собственный голос донесся до нее откуда-то издалека.

— Я предупреждал вас о том, что схватка будет неравной, — напомнил он ей. — Впервые я сожалею о том, что не ошибся.

— Я тоже. — Она даже сумела заставить себя выдавить слабую улыбку.

— Окончательную точку еще рано ставить. Мы подадим апелляцию. Я могу заняться этим, как только доберусь до своего офиса.

— Почему бы вам не подождать немного? — отозвалась она.

В данный момент Линдсей просто не знала, чего ей хочется, кроме того, чтобы все поскорее закончилось. И стоило ли вообще сражаться, чтобы в результате ощутить, что она понесла невосполнимую утрату?

— Если вы захотите обратиться к другому адвокату, я пойму. Никаких обид. Я даже могу порекомендовать вам кое-кого…

— Нет, дело не в этом. Не думаю, чтобы кто-нибудь мог сделать больше.

— Не забудьте сказать это своему приятелю, — вымученно пошутил он.

«Если только я смогу его найти», — мелькнула у нее мысль. Какое бы срочное дело не задержало Гранта — а он, без сомнения, найдет вполне приемлемое оправдание — истина заключалась в том, что его в очередной раз не было рядом. Слава Богу, что у нее есть Олли и Керри-Энн. Линдсей огляделась и увидела их, отделившихся от потока людей, выходивших из зала заседаний, — они направлялись прямо к ней. На щеках у Керри-Энн появились красные пятна, как бывало всегда, когда она выходила из себя.