Две силы

Утром генерал Буланин проснулся с тяжёлой головой и с отвратительным вкусом во рту, раньше этого тоже не бывало. В ванной не оказалось ни горячей, ни даже холодной воды. Он позвонил коридорному. Новый коридорный вошёл со старым выражением на лице, выражением плохо скрытой враждебности. Причем генерал Буланин так и не мог понять, к чему именно относилась эта враждебность, к тому ли, что он, в таком ещё недавнем прошлом, был человеком другого лагеря, или, может быть, к тому, что он по своей воле пришёл в этот лагерь. Всё это было чуждо, непонятно и враждебно. Минут через пять коридорный принёс ведро воды и сказал, что через несколько часов водопровод будет починён. Потом принёс чай и завтрак. Генерал Буланин помылся, выпил чаю с коньяком, позавтракал, закурил сигару и ещё раз обдумал создавшееся положение вещей. Положение вещей было совершенно неясно, и, докурив свою сигару, генерал Буланин отправился к товарищу Медведеву. По дороге ему пришла в голову ещё одна мысль – почему это никто в этом лагере не называет его “товарищем”? Этот термин всегда действовал и продолжал действовать на генерала Буланина, как оскорбление, и всегда хотелось сказать: “Извините, пожалуйста, но вам я не товарищ”. Однако, этого генерал Буланин не говорил никогда. Понимали ли эти люди, что он им, и в самом деле, не товарищ?

Товарищ Медведев лежал на своей койке, повернувшись на правый бок, и на полу у койки была разостлана карта воздушной съёмки. Вид у товарища Медведева был сосредоточенно раздражённый. Генерал Буланин уселся на стул, смотря, как всегда, куда-то в сторону.

– Вам уже докладывали? – спросил генерал Буланин.

– Само собою разумеется, как и вам. Ещё ночью. Конечно, есть организация. И ещё какая. Вот, если бы я раньше был о ней информирован…

– Раньше, может быть, вообще никто не был информирован…

– А расхлёбывать нам.

– Вопрос только в том, как именно расхлёбывать. Вы не знаете, в каком положении Берман?

– Кажется, всё то же. Я, вот, изучаю местность. Кажется, Берман всё-таки прав, ничего путного не выйдет. Вот посмотрите. Самолёты могут спуститься только на двух озёрах, одно у самой заимки, другое километрах в сорока. Больше спуститься некуда, и парашютистов сбросить тоже некуда – лес и горы. Если спускаться у заимки, оттуда все разбегутся сразу, и никого вы там не поймаете. Если они не совсем идиоты, то на другом озере они поставят своих людей. Спуститься на воду будет можно. А как высадиться на берег? Вы этих таёжников ещё не знаете, вот тех, что белку в глаз бьют. Сто процентов попаданий. Потеряем людей, потеряем самолёты, оконфузимся и больше ничего.

– Гм, – сказал генерал Буланин, смотря в угол между стенкой и потолком, так, что же, по-вашему, делать?

– Нужно подослать разведчика. У меня такие есть. Китайцы и сойоты. Сойотов, впрочем, мало, и они не очень надёжны. Есть китайцы. Знают русский язык, но на рожах у них это не написано. Нужно парочку таких сбросить вот на этом озере, или на альпийских лугах, останется до заимки километров сто, это пустяки, дня три ходу… Думаю, впрочем, что вообще ничего на этой заимке интересного нет. Если и существует эта атомная организация, то не будет же она сидеть в пяти избах, да ещё и на перекрёстке вьючных троп. Вот посмотрите.

– Что посмотреть?

– Это воздушная съёмка. Возьмите, если хотите, лупу. Пять изб, кое-какие сараи… Что там будет делать Светлов с его компанией? Ведь, кажется, что для всяких этих опытов нужна очень сложная аппаратура?

– Да, нужна.

– А тут пять изб! Жаль, что капитан Кузин ранен, он эти места хорошо знает. Я его только что спрашивал, не лично, я лежу, и он лежит, а через дежурного. Он тоже говорит, самая простая заимка, ничего там нет, зря людей потеряли…

– Однако, товарищ Медведев, заимка или не заимка, но, вот, о всяком нашем шаге в направлении этой заимки кто-то кому-то сейчас же сообщает. Я только вчера принял решение проверить эту заимку, а сегодня моего самолёта уже нет. Кто знал о моем решении?

– Прежде всего, конечно, я знал. Потом товарищ Иванов знал, потом он сообщил что-то трём пограничникам, потом был дан приказ подготовить к сегодняшнему утру самолёт, как видите, много людей или знали, или догадывались. А организация, я вынужден это констатировать, конечно, существует.

– Почему же она так тщательно охраняет заимку, если на ней ничего нет?

– Я боюсь, генерал, что организация готовится к наступлению.

– Какому наступлению? – генерал Буланин перевёл свой взор с потолка на лицо товарища Медведева и даже снял пенсне. – Какое наступление?

– А, вот, допустим, на вас, Бермана и на меня, чтобы мы их не беспокоили. А, может быть, и шире. В этих вещах я, генерал, понимаю очень мало, всякие там атомы и, чёрт его знает, что. Ну, а вдруг? Вот, тяпнут бомбой, скажем, по Кремлю? Или по Горкам? 3

3) – Почти постоянная резиденция Сталина под Москвой.