Две силы

Сделав последний стежок, хирург завязал узел. Сестра принесла кипящего масла в ковшике. Харол схватил его и плеснул на рану. Зашипело. Пахнуло палёным мясом. Раненый дёрнулся и резко затих. Отключился.

Что ж. Ему же лучше. Это всё-таки бесплатный госпиталь. Так что Харол сделал всё что мог. Это где-то там, в богатом центре города, есть лечебницы, где высокомерные доктора используют свои мудрёные методы. Режут по-особому, сшивают специальными нитями и прикладывают припарки, используя особые смеси, с яичным белком или ещё какой дрянью. А здесь, здесь просто спасали жизни, как умели.

– Всё. Закончил, – сказал Харол и утёр лоб. Но отдыха ему было не видать. Двери в лечебницу распахнулись. Двое втащили третьего. Один молодой парень, из послушников. Другой усатый старик в униформе младшего дознавателя. Явно из тех, кто никогда не вырастет из своей должности.

– Господин хирург! – выдохнул с порога седой, – тут паренька ранили, посмотрите, а?!

Они донесли раненого к соседнему столу и осторожно уложили на спину. Молодой сразу пошёл к выходу, брезгливо вытирая окровавленные руки об свои штаны. А вот дознаватель встал рядом, нервно поглаживая усы. Харол усмехнулся. Он часто сталкивался с инквизицией и уже знал, что они не тратят время на спасение всяких простолюдинов. Ну, те из них, что делают бурную карьеру. А вот такие, заботливые и добродушные, часто застревают на одном месте. Вот и этот – вечно младший дознаватель, явно решил остаться и путаться под ногами.

– Вы своё дело сделали. Мы займемся им, – бросил ему хирург недовольным тоном. Чтобы тот ушёл сразу, без споров.

– Хорошо, – седой понял его с полуслова, глянул на паренька, – пусть Бог поможет ему!

А затем младший дознаватель зашагал к выходу, вслед за своим помощником. Только этот не поленился прикрыть за собой дверь. Хлопнула створка и наступила тишина. Лишь больные кашляли и стонали где-то в глубине лечебницы.

– Бог поможет, – скривился Харол, – только почему всю работу делаю я?!

Он схватил со стола ножницы и принялся разрезать рубашку на раненом. Парень был молодой, на вид здоровый. Крови много – вся одежда ей пропиталась. Но раз он ещё жив, значит, крупные артерии не задеты. Иначе бы умер прямо там, на улице.

Несчастный что-то бормотал себе под нос, стонал, шевелил руками. Надо бы привязать его. Харол откинул окровавленные тряпки и уставился на четыре рваных раны прямо на животе. Вилы. Сразу понял, что никакой работы для него тут нет.