Две столицы

Сначала каждый в строю громко назвался и был записан в свиток, а потом вся толпа хором повторяла за Подуровым слова присяги и после слов «Аминь» по очереди подходила целовать крест у священнослужителя и расписываться в свитке, кто умел. А кто писать не умел тот ставил в бумаге крестик напротив своей фамилии и Почиталин подтверждал своей подписью. Закончилась присяга хоровым исполнением «Боже царя храни».

*****

Я вернулся из воспоминаний и перевел взгляд на Волгу. Над рекой и берегом моталась исполинская стая галок, сворачиваясь и распрямляясь, словно огромная черная простыня, заслоняя солнечный диск, проступающий сквозь мглистый, холодный воздух слюдяным кругом.

— Красота! — вздохнул Никитин, горяча коня. Я оглядел открывшийся передо мной простор. По Волге, разлившейся в ширину на несколько верст, а может, и больше, плыли, неслись льдины — маленькие, большие и целые снежные поля. У берега льдины сгрудились и почти не двигались, лежа сплошной массой, а дальше, ближе к стремнине, они плыли по течению споро, налезая друг на друга, с шумом и треском. Именно этот грохот меня и разбудил.

Кроме нас на берегу столпилось много народу. Каждый год волжский ледоход собирал весь город на бесплатное кино — отсюда на плывущих льдинах можно было увидеть все что угодно: то на большом ледяном поле, покрытом толстым слоем снега, виднелась часть дороги с вешками и санными колеями, желтыми от навоза; то оторвавшийся от берега и подмытый половодьем сарай с привязанной блеющей козой; то конура с собакой; то поленница дров, копны сена, не говоря о вмерзших в лед лодках, баркасах…

— Глядите други! — я повернулся к приехавшим генералам, протянул руку в сторону Великой реки — Вот так, как Волга по зиме вскрывает лед, мы вскроем всю дворянскую Россию. Мощным ледоходом пробьем путь простому народу в лучшее будущее!

— Любо! — дружный крик генералов и полковников заставил резво взлететь севшую на берег стаю галок.

Толпа прибывала. Появились выборные — Беспалов, Холезов, Понарев… Подошли поздоровались, поздравили по второму кругу с викторией. Разбор завалов кремля еще продолжался, но нижегородские купцы и промышленники уже получили крупные подряды на строительство. На моих глазах слуги вытащили «тузам» столы, накрыли скатертями.

— Не побрезгуйте с нами, ваше величество, откушать — Беспалов самолично налили в серебряный кубок вина из графина, подал мне — Господа генералы, прошу за стол

Военачальники дождавшись моего кивка, начали рассаживаться. Купец демонстративно отпил из графина, показывая, что вино не отравлено. Хмурое лицо Никитина разгладилось.

— Эгей! — по берегу, нахлествывая коня скакал удалой Чика. Казаки и генералы вскочили, принялись приветствовать Зарубина. Тот улыбался, гарцевал. Любопытствующая толпа нижегородцев все прибывала, Никитину пришлось выстроить второе оцепление, чтобы сдержать народ.

— Все уделали по твоему слову, царь-батюшка — смеясь начал рассказывать Чика, спешившись — Клевали Орлова целую седьмицу у Владимира. Покель к нему не подошли конные лейб-гвардейцы, да гусары с карабинерами из питерского легиона. А тама Андрей Афанасьевич дал приказ отступать.

— Хвалю! — я кивнул Баташеву и тот опять налил в кубок вина. Собственноручно поднес его Чике, тот довольно прищурился, махом выпил. Перевернул, показывая последнюю каплю. Все по обычаю.

— Где нынче Овчинников с Мясниковым? — поинтересовался Подуров

— Подходят к городу с полками — Зарубин начал жадно поглощать снедь, что слуги разложили на столе. Глядя на него принялись кушать и выпивать генералы с выборными. Кто-то из купцов притащил даже целую четверть водки. — Эй там! — я прикрикнул в конец стола — Сейчас же час убрали бутыль! Пьянства не потерплю!

— Царь-батюшка! — Чика прижал руки к сердцу — Дозволь забрать четверть в полк — порадовать боевых товарищей!

— Как же ты заберешь чужое? — поинтересовался я

— Легко. На спор — Зарубин нам подмигнул, заломил шапку — Эй, господа торговые люди! А давайте биться на спор

Купцы оживились. Делать заклады в Нижнем любили.

— О чем спор? — поинтересовался Холезов

— А вот ежели я перейду по льдинам на тот берег Волги? Сколько вы готовы поставить в заклад?

Народ загудел, я дернул к себе Чику за рукав.

— Не дури! Голову сложишь!

— Не, царь-батюшка, не сложу! Я заговоренный. Под Владимиром двух лошадей подо мной убили — а я вона жив!

Сильно жестикулируя, пуча глаза, Чика начал торговаться за заклад.

— Господа хорошие!.. — услышал я — Четверть — это в одну сторону. Ставьте две… и я махну туда и обратно!

Купцы, переглянувшись, согласились. Я лишь покачал головой. Жизнь — ценой полведра водки. Вот такие нравы в 18-м веке…

Чика скинул бешмет, взял багор рядом с одной из лодок, подбросил в руках, проверяя увесистость, и направился к реке. Мы пошли все следом. На берегу уже стояло тысяч десять народу. Тишина была полная — лишь треск льдин нарушал ее.