Две стороны луны

Эден надолго замолчала.

Наконец она остановила грузовичок, и подруги под ледяным дождем со снегом поспешили внутрь магазина «Алекс Джоунз». В витринах первого этажа стояли манекены, одеждой напоминая Мередит, вот только они были безголовыми и сделанными из белой пластмассы. Дюжины маленьких Мерри в спортивных майках и блузках, в длинных топиках и слаксах, в мешковатых свитерах и джемперах. Манекены стояли над прозрачными емкостями из акрилового пластика, в которых аккуратно была сложена одежда в стиле Мередит.

Эден выбрала гофрированную мини-юбку темно-бордового цвета и блузку в серо-бордовую клеточку. — Примерь это, — предложила она Мэллори. — Все эти складочки… Я буду выглядеть как Мередит. — Иногда ты выглядишь просто ужасно. — Большое спасибо! — Тебе не кажется, что Мередит — очень симпатичная девочка? У нее есть стиль. — Мне кажется, что моя сестренка одержима всем, что имеет хотя бы отдаленное отношение к любой из частей ее драгоценного тела. Мередит даже нижнее белье подбирает под цвет одежды, Эден… Хотя, может, я и ошибаюсь. В последнее время она утверждает, что подбирать все одного цвета уже не модно. — А как по мне, подбирать нижнее белье по цвету даже прикольно, — рассмеявшись, заявила Эден. — Не то чтобы я сама страдала такой фигней… Мне все равно некому его показывать. — Помедлив, она добавила: — Ты спросила, что мне дало то, кем я стала. Уважение. Силу. Даже взрослые смотрят на меня снизу вверх. В пятнадцать лет это было прикольно, но после того, как я познакомилась с Джеймсом… Мэллори послушно натянула на себя очередную выбранную Эден юбку. Отдаленно она походила на балетную пачку, сшита была из легкой шерсти и доходила до середины голени. В ней Мэлли сама себе казалась темным цветком. Девочка старалась, чтобы ее лицо оставалось спокойным и заинтересованным в происходящем. Как будто можно испытывать хоть какой-то интерес к широкому вязаному свитеру черного цвета и блузке в серую и красную полоску, которые Эден выбрала в качестве достойного дополнения к юбочке. Вот только… вот только ее сердце громко стучало от радости. Если Джеймс уедет прежде, чем Эден закончит школу, у подруги будет достаточно времени, чтобы отправиться учиться в университет. На этом, возможно, их роману придет конец. Подруга избежит грозящей ей опасности, по крайней мере, на время… Она будет одинока, но в безопасности. И Джеймсу тоже ничего не будет угрожать. При мысли о том, что его защитница, белая пума, является в то же самое время самой реальной для него угрозой, Мэллори стало не по себе. Почему Эден идет на риск, прекрасно понимая, что может навредить любимому даже без того, чтобы приложить к этому руку… вернее, лапу? Понимает ли Джеймс, что ему ужасно не повезло уже в тот миг, когда он впервые увидел Эден? Вот только она никогда не ранит, не убьет Джеймса — даже если он станет невольным свидетелем ее превращения. Нет… ни за что… Мэлли и представить себе такого не могла! Она повернула голову и посмотрела на красивую высокую девушку, которая невозмутимо шагала рядом с ней. Несмотря на все то, что она знала, было почти невозможно поверить, что карие глаза Эден могут превращаться в золотистые кошачьи… Она представила, как высокие скулы Эден растягиваются в широкой, сверкающей клыками пародии на человеческую улыбку. Ее кожа… Мэллори отогнала от себя образ дикой кошки. Джеймс, должно быть, хороший человек. Только хорошего человека могла полюбить Эден. Вот только любовь Джеймса к индейской девушке угрожает благополучию ее обширного семейства. Вот только, как Мэлли подозревала, Джеймс являлся для Эден чем-то вроде билета на свободу… шансом на побег… Купив юбку, свитер и туфли с круглыми носками, на ремешках и с каблуками в дюйм высотой, девушки покинули магазин. Пакеты с покупками били Мэллори по ноге.

Они направились в пиццерию «Папа».