Две стороны одной медали

Вместе с нами приехала еще одна пара, Валерия Воробьева – Жером Бланшар, которая захотела кататься у Олега. Французский парень и русская девочка. Все вместе мы жили в русскоязычной семье эмигрантов. В Чикаго есть адронный коллайдер – рядом лес с озером для охлаждения, бегают койоты, олени. Там на территории жили ученые, среди которых было много выходцев из СССР. У одного из физиков дочка каталась у Олега, и он помог найти нам большой дом, где мы могли все разместиться. Хозяева как раз уехали отдыхать, и весь дом остался в нашем распоряжении. Мы следили за их кошкой и собакой, смотрели за хозяйством. Все жили в комнатах наверху, а мне отдали подвал – цокольный этаж с библиотекой, баней и зоной отдыха. Я мог вообще никуда не выходить – у меня были телевизор, видак, стол. Правда, возник языковой барьер. Я не говорил по-английски и по-французски. Девчонки между собой общаются, мы с Жеромом не можем. Денег нет, знакомых нет, водительских прав, а в Америке сложно без машины, – нет. Спасибо Жерому, он очень мне помог. Мы с ним общались в прямом смысле на пальцах, параллельно потихоньку я начал учить английский.

Началось все с того, что я купил себе 6 банок пива на 3–4 доллара из своих невероятных сбережений. Мы как-то ехали и Жеромом с тренировки, впереди – выходной. Проезжаем мимо магазина, и он жестами показывает – остановить? Остановились, все купили, что хотели, а у меня денег нет, я решил взять пива. Он увидел, как я ставлю их в багажник, и пошел обратно в магазин. Выходит с вином. Как потом оказалось, мы оба боялись, что второй стукнет тренеру, но когда я решил наплевать на это опасение, он понял, что я свой и можно доверять.

Одному пить скучно, он спустился ко мне. И каждый раз перед выходными мы с ним сидели у меня в подвале и общались. Сначала жестами, потом потихоньку я учил его русскому, он меня английскому. Жером периодически готовил, у него получалось очень вкусно – мы ужинали и говорили. Потом он начал меня учить вождению. За рулем был один он – всех надо возить туда и обратно с тренировки, когда и так сил нет, а ехать далеко. К концу сборов я уже водил машину сам. Понятно, что прав у меня не было, но если ехать осторожно, то полиции до тебя и дела нет. Даже уже с катка потом сам ездил, правда, Жером всегда рядом сидел, контролировал, а я надевал кепку, если надо было бы показать его французские права. По типажу мы были похожи.

Жером помогал и финансово. Не впрямую, конечно. Но он мог увидеть, как я что-то рассматриваю – шорты, например, и покупал это. Я первый раз удивился – вот думаю, ну надо же, взял и купил то, что мне понравилось. А он спустился вниз и отдал – вроде как не подошло. Ему, наверно, было жалко меня… Кстати, спасибо ему еще и за то, что научил меня одеваться.

Меж тем Маша перестала ночевать дома, и у нас с ребятами возникло подозрение, что у нее роман с Олегом. До этого он встречался с другой своей ученицей, Татьяной Тотьмяниной, которая впоследствии стала олимпийской чемпионкой. В тот момент они уже расстались, и Маша, кажется, заняла ее место. Она перестала общаться с нами, если не ночевала дома, то говорила, что осталась у какой-то родственницы Олега, и я знал – это неправда. Я понимал, насколько Маше некомфортно с чужими людьми, и чтобы она ездила к какой-то там сестре Олега, которую в глаза до того не видела? Да быть не может!

На следующих сборах она всегда заселялась с нами в семью, но точно так же не ночевала дома. Пару раз я нечаянно видел СМС от Олега. Да и видно всегда, когда между людьми отношения – по общению, разговору, каким-то жестам. Маша изменилась, классно выглядела: отрастила волосы, стала эффектной блондинкой, начала по-другому одеваться. Это сказалось и на том, как она выходила на лед. Да и скандалить мы стали меньше, что хорошо.

Но при этом все наши тренировки опять превратились в ад, потому что серьезной субординации между тренером и спортсменкой больше не было. Хоть она и слушалась его, но это все равно был ее мужчина. Она не смогла разделить эти две категории. Разговоры вокруг нас были мне неприятны. А Олег начал постоянно обвинять меня во лжи. Непонятно зачем.

Олег постоянно упрекал меня в том, что я тусовался в клубах. Я не мог понять, с чего бы это, – в клубы я не ходил с подросткового периода, да и не любил их. Я жил своей жизнью, Маша своей, нас с ней это устраивало, но Олега постоянно что-то раздражало во мне. Прежде всего моя общительность. У нас были совершенно разные жизненные принципы. У него – заработать много денег, купить супермашину. Для меня это было не главное. Отношения, честность, семья – вот были мои приоритеты. Я жил спокойной жизнью, и меня это устраивало.

У НЕГО – ЗАРАБОТАТЬ МНОГО ДЕНЕГ, КУПИТЬ СУПЕРМАШИНУ. ДЛЯ МЕНЯ ЭТО БЫЛО НЕ ГЛАВНОЕ. ОТНОШЕНИЯ, ЧЕСТНОСТЬ, СЕМЬЯ – ВОТ БЫЛИ МОИ ПРИОРИТЕТЫ.