Две стороны одной медали

Я уже знал, что буду кататься с Таней. Она же и выбрала для нас тренера, рассказав мне про Нину Мозер. У Нины Михайловны были рычаги давления для получения Таней гражданства, что необходимо для участия в Олимпийских играх. Я же знал Мозер как человека, который тренирует юниоров, причем не самых лучших в России, и какой смысл ехать с олимпийскими амбициями к тренеру, который не сможет их реализовать? Таня попросила меня поверить ей, и была права. Впервые втроем мы встретились как раз на шоу в «Мегаспорте». Нина Михайловна сразу показалась мне организованным человеком. К нашей встрече она подготовилась: принесла планы на сборы, на подготовку, записала, что нам нужно для тренировок и комфортной работы и жизни. А проблем должно было возникнуть много: я переезжал из Питера, Таня – из Германии. Можно сказать, надо было заново собирать всю жизнь. И все это ложилось на плечи тренера.

Честно говоря, мне было все равно, куда ехать – лишь бы кататься с Таней. После шоу я вернулся в Питер, сказал в спортшколе, что еду в столицу. Снова начались разговоры – с директором школы, с Васильевым, – но я уже знал, что мне нужно. Мы с Таней договорились попробоваться и, встав в пару, сразу поняли, что подходим друг другу. Нам было удобно вместе на льду, мы смотрелись идеально и знали, что сможем отработать какие-то первые несостыковки.

К 15 мая Таня и Стас заканчивали участие в шоу, и я должен был к этому же числу переехать из любимого Питера в нелюбимую Москву. Стоит отметить, что чемпионат мира заканчивается в марте, и где-то уже в начале апреля всем стало известно, что нашей с Машей пары не существует. Учитывая, что в этом чемпионате мира Волосожар – Морозов не принимали участия, все заподозрили, что Волосожар переезжает в другую страну и планирует выступать за нее на следующем чемпионате мира по окончании карантина, связанного со сменой гражданства.

Для меня этот период был непростым еще по одной причине. У нас с Машей были свои болельщики, и на меня обрушился шквал негатива. Психологически на меня давил тот факт, что на всех форумах наши поклонники обрушились на меня с критикой, восприняв мой уход от Маши как предательство. Начались интервью тренера и Маши на тему, какая я сволочь, как неправильно я поступил.

Слава богу, я хотя бы сам этого не читал, но мир не без добрых людей – мне регулярно доносили, что обо мне пишут. Я закрылся дома до момента отъезда. Мы тогда снимали с Сашей квартиру на Комендантском проспекте. Я жил практически в зверинце. За год до этих событий мы с Сашей завели хорька Бутча, потом кота-сфинкса Яшу и йоркширского терьера Майкла – я оторвался по полной, реализовав все свои детские мечты о домашних питомцах. Мы с Сашей долго спорили, кот или собака, и вот таким неожиданным способом нашли компромисс. Однажды я не выдержал споров и сказал: «Давай уже заведем обоих», – так в квартире появились йорк и сфинкс. Неожиданная компания очень выручила меня в период, когда мне перемывали кости в прессе и Интернете, – я проводил все свое время дома с животными, стараясь не выходить ни в Сеть, ни на улицу. Только по вечерам бегал по району, чтобы поддерживать форму.

В Москве на Сеть времени уже не оставалось: мы начали скатываться с Таней, после чего я просто без ног приезжал в квартиру. Мы с Таней друг друга на тот момент почти не знали – только по соревнованиям, даже общих компаний не было. Единственный наш разговор произошел в 2006 году, около лифта в коридоре, когда я сказал, что в России ей всегда рады и что я ее жду. Потом Таня признавалась, что поехала бы, но не расценила разговор у лифта как серьезное предложение.

Начался непростой период поиска квартиры и мне, и ей. Я Тане во многом помогал. Она жила в Германии, для нее переезд был сложным шагом, а Москва – огромным непонятным городом. За эти месяц-два, что мы что-то оформляли и гоняли по инстанциям, мы стали близкими друзьями, рассказывали друг другу о жизни, свои проблемы и истории, начали доверять друг другу. Мне было 27, ей 24, и то, что мы были взрослыми людьми, ставшими в пару, помогало преодолеть барьер и найти компромиссы.

Сразу скататься у нас не получилось, у нас была разная техника: у нее украино-немецкая, у меня русская. Стас у нее был здоровый, мощный, он ее тягал и одной рукой мог поднять и бросить высоко. Я был другого склада, нам пришлось многие элементы учить заново. Спасибо Тане, она не зря лучшая партнерша в мире – в основном она под меня подстраивалась, а не я под нее. Когда начинал подстраиваться я, был полный ад, потому что ничего не получалось.

Мы сняли квартиры через дорогу от катка, в одном доме, но в разных подъездах. Она жила со Стасом. Я – с Сашей, с нами переехали наши питомцы.