Две стороны одной монеты (СИ)

— Знаешь, лучше такая жизнь, чем-то, что есть у Чарльза. Участь живого мертвеца, привязанного к машине. По крайней мере, ты можешь сидеть здесь и читать свои книги, — он машет рукой на ее колени, и Мойра, красная от злости, опускает гневный взгляд на обложку. — Не только Шоу следит за тобой, но и Чарльз. Присматривает и заботится о тебе. Ты лишь причинила ему страдания своей выходкой. Подумай, как могла бы извиниться перед ним.

Эрик уходит, хлопнув дверью, прежде чем Мойра что-то говорит в ответ.

Наверное, стоило просто написать и подбросить записку, попросить самого Чарльза поговорить с сестрой с помощью переписки или что-то еще. Но Эрик с досадой понимает, что ему нужно было спустить пар, сорваться на ком-то. Он чувствует себя отвратительно. Наорал на беззащитную женщину с загубленной судьбой. Если Чарльз узнает, ему точно достанется.

Но это единственный способ защитить ее от подозрений Шоу. Обиженная, злая, не станет помогать такому ублюдку, как Эрик, и брату, из-за которого она двенадцать лет прожила в пансионате для стариков и инвалидов.

Он слышит хлопок двери вдалеке и шорох колес по линолеуму в коридоре. Дверь его комнаты открывается, на пороге встрепанная Мойра. Она замахивается книгой и швыряет, целясь Эрику в голову.

— Пошел ты на хер, Леншерр! Понял?! И твой Чарльз пусть идет на хер со своей заботой! Пусть рухнувший мир погребет вас под своими руинами.

Она фыркает, словно разъяренная кошка, и уезжает прочь, оставляя Эрика наедине с «Королем былого и грядущего». Какое-то время он напряженно смотрит в дверь, не шевелясь, а потом швыряет книгу на тумбочку.

Он оставил Мойре записку: «Хочу помочь. Знаешь, где Церебро, — оставь одну деталь в книге».

Книга пуста.

Она с гулким стуком падает на пол, не долетев до цели, и Эрик зло поднимает ее, чтобы шлепнуть на подушку рядом с собой. На полу остается лежать небольшой белый прямоугольник. Фотография?

Эрик подносит ее к лицу, чтобы разглядеть в закатных сумерках человека на фото. На него смотрит блондинка с голубыми глазами, как у Чарльза, и тонкой аристократичной улыбкой, которая могла бы красоваться на лице Мойры, если бы не случившееся с ней несчастье.

Шерон Ксавье.

Эрик падает лицом в подушку, продолжая сжимать карточку в пальцах. У него снова ничего нет…

Чарльз выглядит недовольным, узнав о ссоре с Мойрой. За игрой в шахматы у Эрика начинает болеть голова, словно по ней долго и упорно стучали резиновым молотком: вроде не травматично, но, в конце концов, начинает раздражать. Злость телепата — это болезненно.

«Она ничего не знает. Как ты мог подумать, что Мойра бы стала скрывать такую информацию. Ее, как и тебя, привозили под наркозом!»

«Ладно-ладно, но я должен был убедиться».

«Пожалуйста, впредь убеждайся после того, как подумаешь».

Эрик чувствует себя пристыжено и глупо. Он хочет извиниться перед Мойрой, но та отшивает его, хлопнув дверью перед носом.

— Возьми хотя бы книгу. Здесь фото…

За дверью слышится злое сопение.

— Это не моя фотография, а Чарльза. Ему и верни.

Эрик передает книгу телепату, и тот с ностальгией листает страницы старого издания.

— В детстве мне читал ее отец.

Он натыкается на фотографию Шерон и какое-то время рассматривает ее, хмуря брови.

— Мойра сказала, чтобы я вернул тебе.

— Хм. Не думал, что еще остались какие-то фотографии…

— Она сказала, что это твое, — Эрик делает ход конем, пока Чарльз занят рассматриванием фото.

Женщина стоит у какой-то скульптуры в центральном парке Нью-Йорка. Солнце освещает ее аккуратную прическу, запутавшись в волосах. Она гордо смотрит в объектив фотоаппарата, будто не памятный снимок делает, а не иначе как готовится к получению Оскара.

Эрик думает, что это немного необычно: он считал, что богачи не ходят по таким местам, как центральный парк.

Чарльз фыркает, услышав эту его мысль, и кладет фото обратно в книгу.

«Еще немного, и я решу, что ты предвзято относишься к успешным людям».

«Прости».

— Это странно, но моя мать любила прогуляться по Центральному парку. Иногда мне казалось, что в нашем доме она чувствует себя слишком одинокой, несмотря на то, что у нее были мы с Мойрой… — Чарльз бездумно смотрит на огонь в камине. — Они с Мойрой не ладили в последние месяцы перед тем, как все случилось. И Мойра очень редко вспоминала о ней… Видимо, я не слишком хорошо знаю свою сестру.

Эти два дня он усердно тренируется, пытаясь то найти умиротворение, то очистить свой разум от мыслей, то прощупать свою силу изнутри так и эдак, то представить, как он сам тянется к разуму Чарльза, как взламывает блоки Церебро и его телепатии, как открывается навстречу чужим попыткам контакта. Он умиротворяется буквально до бешенства, и все заканчивается одинаково, приводя их с Чарльзом в отчаяние.

Время утекает сквозь пальцы, и Эрик думает, что они упустили свой единственный шанс: попробовать связаться телепатически, пока Эрик был в Церебро под действием подавителей.