Две стороны стекла

– Да живой он, живой… – ответил ему я. – Сейчас придёт в себя, подожди немного… Лучше развяжи мне руки. – Я протянул оруженосцу запястья, и тот, как на автопилоте, развязал мне руки. Я до этого столько его упрашивал…

Я потрогал лоб барона, нашёл пульс на вене под подбородком. И тут барон Эрно открыл глаза. Все вокруг возликовали с радостью. Ну, слава Богу! Я почувствовал, как кто-то коснулся моего плеча в благодарном жесте, а Эварт смотрел на меня с благоговением, будто я превратил воду в вино – не меньше!

– Как вы, милорд? – спросил кто-то из окружающих у барона.

Тот удивлённо смотрел на всех. Наконец, барона усадили на земле, помогая с латами.

– В груди болит… – прошептал чуть слышно. – Что-то со мной… Дышать больно…

Я догадался. Быстро начал шарить по карманам. После того случая в электричке, когда у женщины стало плохо с сердцем, я всегда стал носить с собой валидол в специальном таком металлическом патроне. Он ни разу мне пока и не пригодился, но сейчас…

– Возьмите, положите под язык, пусть рассосётся… – Я дал одну таблетку барону, тот взял. – Сейчас пройдёт, вам станет легче. Старайтесь дышать спокойно и глубоко. Это приступ стенокардии, он пройдёт, поверьте мне.

Барон Эрно молчал какое-то время, потом спросил:

– Ты что, учишься на медицинском факультете?

Я молча дёрнул головой – нет.

– Слушай, Арс из Эниона, ты всё равно поедешь с нами в Нандор, понятно?

– Ладно, – я согласился. На то, что меня отпустят, я уже не надеялся.

Глава 3

Я сидел на длинной скамье и следил за поединком двух молодых оруженосцев. Это Эварт с Колином. Эварт сейчас только что под орех разделал меня, а теперь сменил поединщика. А я что, я – не воин, я от этого далёк. Конечно, за прошедший месяц я многому научился, сказал бы мне кто об этом месяц или два назад – не поверил бы!

Я научился ездить верхом, стрелять из арбалета, кое-что умел теперь и с мечом, мало, конечно, Эварт всё делал лучше меня. Да что там говорить, он этим занимается с детства, а я всего месяц. Но я быстро учусь. Длинный лук мне не давался, тут нужна особая сила и сноровка, это только в кино девушки-лучницы лихо стреляют от бедра, на самом деле, не всякому удастся даже согнуть настоящий боевой лук, тем более, натянуть тетиву. Этому тут учат с детских лет. А ещё я не могу привыкнуть к тяжести доспехов, даже кольчуги. Она одна весит, наверное, килограмм двадцать, такая тяжёлая, собака. Они тут все это железо учатся таскать лет с восьми. Я видел здесь двоих мальчишек. Наденут латы или эти дебильные кольчуги и ходят весь день по замку. Я бы свихнулся!

Я в их возрасте кораблики пускал в ручьях вдоль дороги или сидел в песочнице с пацанами, а они… Я вздохнул.

Месяц. Целый месяц. Я вчера только посчитал, я каждый вечер отмечал гвоздиком на стене под гобеленом в своём углу. Шесть по пять дней. Тридцать. Месяц! Я здесь целый месяц.

Дома, наверное, мать с ума сходит, меня и искать, скорее всего, перестали. Я теперь там – пропавший без вести. По телеку показали мою фотку, ориентировка в полиции, объявление в местной газете, наверное, информацию обо мне напечатали на вкладыше для лапши «Доширак» в коробке… Я засмеялся своим мыслям, но из всех ребят вокруг никто не обернулся и внимания не обратил. Я уже начал к этому привыкать. Здесь все так – не обращают на меня внимания. Может, только в первые дни ещё как-то и озирались, шушукались, что я спас жизнь самому барону, а потом привыкли. Я стал своим и, тем более, не самым успешным.

Что я тут такого умел по сравнению с ними, чтобы быть у всех на языке? Да ничего!

Меня переодели в местное, определили угол в комнате у кухни, где жили все оруженосцы и военные слуги. Я стал своим.

Но я хотел домой. Я жутко хотел домой. Каждый прожитый день я не переставал думать об этом, вспоминал, как я оказался здесь. Просыпался рано утром и каждый раз надеялся, что окажусь в своей постели, буду дома. И радовался бы и звону будильника, и голосу матери, и шуму города, и с превеликой радостью сидел бы на лекциях. Но всё это стало вдруг зыбким, как во сне, будто и не моё уже, будто и не со мной, будто и не моё прошлое.

Будь проклят этот мир! Я хотел домой!

Я помнил, как убегал от этих националистов-патриотов, как прятался от них в старом заброшенном доме где-то на окраине, а потом – этот мир, склеп. Как я здесь оказался? Я же треснулся башкой, когда упал. Откуда я падал? Как я вообще оказался здесь?

Я вспомнил первый день, когда меня привезли сюда, в Нандор. Большой замок, огромные каменные стены. Это был замок сеньора барона Эрно – графа Сандора. Я и остался здесь, а барон Эрно уехал к себе – пока. Нас с Эвартом оставили здесь на время, скоро он вернётся, и всё, наверное, опять изменится.