Две строки до востребования

Папа стал ругать его — для чего ходил в магазин и зачем столько конфет купил, да таких дорогих. А Гриня все улыбается. Наверно, был доволен, что конфеты мне подарил. Вот и сердись на него!

Прошли 7 км. Видели лося. Ничего особенного, на лошадь похож.

17 июня, одиннадцатый день.

Столько об ухе разговоров было, а еще ни разу ни одной рыбки не пожарили и в суп не положили. И вот дождались! Мы остановились у маленькой речки, она даже меньше Сомовки, у нее и названия-то на карте нет, и Костя закинул удочку. Просто на всякий случай. И сразу клюнуло. Красивого окуня вытащил. Он обрадовался, просто не верит. Снова забросил — еще окунь! Тут все стали ловить. И через час штук сорок поймали. И еще могли бы поймать, но папа сказал, что не надо больше. И для ухи хватит, и пожарим.

Уху папа варил сам. Он ее так же варил, как дома свой знаменитый чай. Нюхал, пробовал, подсыпал соли, бросал перцу, отставлял подальше от жаркого огня, чтобы лучше доходила.

Вкусная вышла уха. Только очень много костей. Я одну чуть не проглотила. Застряла в горле и не вылезает. Я кашляла, кашляла, даже слезы полились. Снова папа меня вылечил, косточку вытащил. Вот так и наелась я ухи.

А вечером в палатке папа рассказал одну страшную историю. Потому рассказал, что Гриня вспомнил про свои карты, они у него в рюкзаке лежали. Он предложил Косте и Симке сыграть в «дурака». Кто проиграет, тому на завтрак чистить окуней, которые в воде на прутике висели. Стали они играть, а папа постоял рядом и пошел стирать белье. А совсем вечером, когда почти стемнело и мы улеглись в палатке, папа спросил, кто из них «остался в дураках». «Я остался, — сказал Сима. — Значит, утром буду чистить окуней». — «А вот я не стал бы играть в карты. Ни за что бы не стал», — сказал папа. Гриня удивился и спросил, почему. Тогда папа и рассказал эту историю. Когда он был мальчишкой, у них в седьмом классе учился Слава. Он был самым добрым и безобидным мальчиком в классе. Отец его по нескольку месяцев в году плавал на ледоколе. Когда он возвращался из плавания, то привозил сыну всякие интересные подарки — китовый ус или зверюшек из кости. Ни у кого из ребят таких вещей не было. И вот некоторые ребята из его двора стали приучать Славу играть в карты. Они обыгрывали его, и он отдавал эти вещи. А когда их больше не стало, он начал потихоньку таскать у матери деньги, потому что ребята требовали выигрыш. В восьмом классе он украл на вешалке две шапки. Его привели в милицию. Там на первый раз его простили, потому что он пообещал, что играть в карты больше не ждет. Но характер у него был очень слабый, и скоро опять оказался в компании картежников. Когда снова проигрался, то его заставили обворовать табачный киоск. За это попал в детскую исправительную колонию. Через два года выпустили, а он — снова за карты. Потому что привык уже, и воли у него не было. И вот один раз все проиграл, даже рубашку. И тогда ему приказали угнать машину. Слава знал, что может быть за такое, но раз проиграл, то приказа не выполнить не мог. И угнал. За это его посадили.

«А когда-то, — печально сказал папа, — за одной партой сидели, домашние задания давал ему списывать… С тех пор я никогда не играю в карты. И дома не держу. Неприятны они мне».

«Папа, — спросил Костя, — а почему ты никогда не рассказывал этого?»

«К слову не приходилось, — ответил папа. — Страшная это история… Ну, спите. Слышите: тихо как. Все уже спят. И птицы, и ежик, которого отпустили, и рыбы в реке».

Сейчас я дописываю этот длинный рассказ и вижу, что вчерашних окуней и Костя чистит, и Сима, и Гриня. Все вместе. Я думаю, что папа неспроста рассказал ту историю. Он еще раньше собирался ее рассказать, когда я про Костины карты ему сказала.

18 июня, двенадцатый день.

После завтрака мы снова отправились в путь. Прошли рощу и увидели огромное поле и много людей. Были там и взрослые женщины, и девушки в белых платочках, даже дети. Оказалось, что они пропалывали свеклу. Когда мы проходили мимо, то многие смотрели в нашу сторону. А одна девушка замахала платочком и засмеялась: «К нам завертайте, товарищи туристы, на свеколку!»

Папа остановил нас и говорит: «Поможем, что ли? Видно, никак не управиться им без нашей помощи».

Я сразу согласилась, а Костя сказал: «Это полоть ее надо? А как ее полоть?» — «Покажут, — сказал папа. — Поработаем часик. Переход у нас сегодня небольшой. Успеем».

Так и начали работать. Полоть свеклу не очень трудно, только надо знать, какие растения вырывать, а какие не трогать. Мне та веселая девушка объяснила, и я сразу поняла. Мы вместе с ней и пололи, на одном рядочке. Но она работала быстро, а у меня быстро не получалось. И спина скоро заболела. Девушка все смеялась и говорила, что это у меня с непривычки спина болит. А если бы я поработала неделю, то ничего бы у меня не болело. Конечно, работать целую неделю у нас не было времени. Мы поработали час, не больше, а потом папа попрощался с женщинами и пошутил: «Извините, что мало помогли, в следующий раз приедем, тогда все поле обработаем!»