Две судьбы. Часть 2. Развод – это… не всегда верно!

– Ну, вот почему он не пришёл? Мне становится страшно, вдруг эта Оля уже что-то придумала? Или он влюбился в неё? Вы же сами говорили, там есть во что. Голова кругом.

Люда сидела за столом, опустив голову на руки перед собой.

– Людочка, ты почему не спишь? Устала же.

– Я очень устала, Лерка! Нет никаких сил так жить. Ты же видишь, Алёшкин разлюбил меня. И, если до вчерашнего дня я ещё сомневалась, пятьдесят на пятьдесят, то теперь всё встало на свои места. Поделом мне, я же понимаю. Только тяжело. Ну, встречается он с другой женщиной, я ему зачем? Он что, будет помогать втайне от жены? Мне это надо? Чем раньше я пойму, что одна, тем скорее моя жизнь войдёт хоть в какую-то колею. А он рядом, в курсе всех моих проблем, заботится как старший брат о любимой сестре. Я так не хочу. Да и не могу, он отец моей дочери, и Лёшка называет его папой. Представляешь? Я вам помогу, и уеду. К своим. Мы с профессором уже придумали, как открыть наше представительство при южном университете. Это единственно правильный выход. Пошли спать, а то я и так засыпала раны солью, надо смыть.– И ушла в ванную.

Заговорщицы растерялись. Ситуация выходила из-под контроля.

– Подождём до завтра. – Подытожила Римма Ивановна. – Володя придёт обязательно. Наша задача, оставить его ночевать. А там посмотрим. И болеем, нам нужен уход.

– Да я себя нормально чувствую, все бока уже отлежала. Хотя бы готовить я могу? Ту же картошку.

– Ладно, помогай. Но не забывай о «своей слабости». А я ещё пару дней полежу, ради дела.

Алёшкин появился как раз к обеду. Люда старалась приготовить такие блюда, которыми можно было накормить и детей, и женщин, и здорового мужчину. Но именно сегодня гвоздём стола стала запечённая рыба. Одна из них, начинённая квашеной капустой пополам с икрой этой же рыбы, приготовленная по рецепту мамы Люды, предназначалась, прежде всего, Алёшкину. Он очень любил это яство, и, поймав в поле зрения аппетитного леща, довольненько заулыбался.

– Люська, я тебя обожаю. Вот угодила, так угодила. Дай я тебя поцелую.

Люда дёрнулась, получив чмок в щёчку, и они, эти щёки вспыхнули мгновенно, как маков цвет.

– Лишнее. Я готовила для всех. Ты же столуешься в другом месте? Придёшь – не придёшь, кто знает? Мойте руки, всё готово! – Оповестила кулинарка.

Володя «потух». Он первым вышел из-за стола, поблагодарил. Удивительно, но не предложил помощь, а сразу ушёл в свою комнату. Спать, как он объявил.

– Когда это Алёшкин стал приходить домой днём и укладываться спать? Что-то новенькое. – Недоумевала мама Леры.

– Ночь, видимо, используется не по назначению. Дай бог! Да и жизнь у мужчины перекраивается, тоже дай бог! Скоро, Римма Ивановна, сбудется ваша мечта: семья вашего племянника будет жить с вами. Опять же, дай бог! – Изрекла Люда.

– Что ты со своим богом! Ой, я с вами богохульницей стану. – Римма перекрестилась. – Устал человек, отдыхает. Иди, лучше, чайку ему отнеси, он любит после обеда.

– Кто не давал? Чай заварен, лимончик, мёд, причём трёх видов, что ещё нужно? А подол в зубах в другом месте, там и поднесут! – Очень спокойно, без каких-либо эмоций, проговорила она. – Так, отдыхать. Я уберу, приду Лёшку укладывать.

Все рассосались. Люда выключила воду, повернулась и уткнулась носом в грудь «уставшего доктора».

– Что происходит? Я тебя обидел? Когда, чем? Я, наоборот, не отсвечиваю, ты свободна, как птица. Разве не это тебе нужно? А здоровый, взрослый мужчина не может постоянно находиться на коротком поводке, иногда ослабевающем, тем более, столько лет.

– Ну и не находись, у тебя впереди гораздо больше счастливых лет с любимой женщиной. Да, дай пройти, какого чёрта ты всю жизнь стоишь у меня на пути?

Вот уж воистину, слово – не воробей, вылетело – не поймаешь. Морской волк, капитан второго ранга, побывавший в серьёзных и длительных переходах, спасший не одну человеческую жизнь и продолжающий это делать, остолбенел. До Люды тоже дошло, что она ляпнула в сердцах. Градова перестала дышать, вытаращив глаза и ухватившись за плечи Володи. Его лицо покраснело, желваки заиграли танец с саблями, глаза сузились, а губы состроили язвительную улыбочку.

– То есть, я хотела…

– Сказать, чтобы я не преграждал тебе путь. Вперёд! Это больше не повторится! – И грубо сбросив её руки, вышел из кухни, а потом и из дома.

Людка остро ощутила конец света, жизнь выходила из неё толчками, параллельно стуку сердца, которое почти не функционировало. Лучше бы уже сразу, и всё, темнота. А дети? А мама? Она уже ждёт их, дни считает. А Люда, пока, не может…

В проёме стояла Валерия. Она с укором смотрела на подружку.

– Что ты делаешь, Людка! И с собой и с ним. Ты ломаешь свою жизнь, и его тоже…

– Не надо ничего говорить. Всё понятно и так. Не хочу никому мешать. Всё, Лера, я устала. Разговор окончен.