Две свадьбы и одни похороны

— Украинского! — тут же возмущенно крикнул высокий соломенный блондин с большим носом из толпы наших преследователей. Но на него никто не обратил внимания.

— Доктор Волынски, вы по-прежнему настаиваете на судебном разбирательстве в нашем городе? — Лейтенант гвардии валлийского князя был строг, но суров.

— Да, лейтенант.

— Вас устроит мировой судья или вы будете требовать жюри присяжных?

— Вообще-то я хотел бы, чтобы судил нас сам князь. Но мировой?.. Мировой судья тоже устроит. Я же всегда смогу апеллировать к присяжным, в случае чего?

— Именно так, — поспешил тот меня заверить.

— А утверждает приговор князь?

— Да. Его решение окончательное и пересмотру не подлежит.

— Вот и хорошо, — прохрипел я удовлетворенно. — Главное, надо сберечь моих девочек от киднеппинга, пока будет длиться процесс. Вы это сможете устроить?

Лейтенант хищно улыбнулся:

— Тут не Старая Земля, док, и не Британия английской короны. У нас правосудие быстрое, справедливое и независимое. Только в этом случае вы все должны будете сдать все имеющееся у вас оружие на время процесса.

— Мы согласны, — моментально отозвался я.

— А мы — нет, — визгливо заявил тот, кто кричал про украинский язык. — Эти бандиты должны быть расстреляны на той же дороге, на которой они обстреляли две мирные машины. Вон сколько их, — указал он рукой на торчащие из автобуса стволы, — и сколько нас.

— Тогда вы арестованы за сопротивление законной власти Валлийского принципата. — Голос лейтенанта стал безапелляционным. — Немедленно сдать оружие, или по вам откроют огонь тяжелые пулеметы. Считаю до трех. Два с половиной!..

Пауза не затянулась. А что вы хотели? Сила солому ломит.

— Да подавись, — в сердцах крикнул по-русски мелкий и толстый хохол, больше похожий на пузырь, чем на человека, и, кинув свой автомат под ноги сержанту с терминалом, добавил: — Шоб тоби грэць, подмоскальник.

Остальные последовали его примеру. С некоторым остервенением.

— Теперь вы, — обратился ко мне лейтенант.

— Мы можем аккуратно упаковать оружие в оружейные сумки, лейтенант? Под вашим контролем, конечно. Учитывая то, что в отличие от противной стороны, мы делаем это добровольно и сотрудничая с правосудием.

— Можете, — не задумываясь, разрешил тот.

Я повернулся к автобусу.

— Девочки, аккуратно укладываем все оружие в сумки. Галя, кинь мне сумку для своего пулемета.

Когда Антоненкова появилась в проеме автобусной двери, кидая мне сумку, на нее практически никто не обратил внимания. Но когда она сняла с себя пробковый шлем и грациозным движением откинула его за спину в салон автобуса, а потом небрежным движением стянула с головы шемах и, потрясая гривой своих волос, распушила ее и поправила изящным жестом, закинув их за спину, то все патрульные невольно ахнули.

А пулеметчик с баррикады у браунинга бросил свой тяжелый пулемет и дико заверещал, подпрыгивая и размахивая руками во все стороны, как чирлидер:

— А-а-а!.. Это же «Мисс Седьмой месяц» с календаря Зорана!!! Вау!

Новая Земля. Британское содружество. Валлийский принципат. Город Нью-Портсмут.

22 год, 34 число 5 месяца, суббота, 13:22.

Правосудие в Уэльсе действительно было быстрым. Тут под них не подкопаешься.

От КПП, или как его тут называли — «Северных ворот», нас за пять минут доставили к офису мирового судьи Северного округа города Нью-Портсмута под охраной патрульных, которые оказались ни много ни мало — княжескими гвардейцами. Впрочем, внешне от орденских патрульных их отличал только темно-зеленый, почти изумрудного цвета берет с кокардой в виде усеченной разлапистой стрелки лука-порея. Как пояснил мне сопровождающий нас капрал, эта эмблема есть символ сопротивления Уэльса английским захватчикам и ведет свою историю с тринадцатого века.

Особо много информации за те пять минут, что мы ехали от КПП до суда, я от капрала не выяснил. А то, что узнал, касалось только военной тайны.

Вооруженные силы Валлийского принципата состоят из бригады княжеских гвардейцев, которые не покидают территории анклава, и полка валлийских стрелков, оперативно входящих в армию Британского содружества и по ротации воюющих где-то на южном берегу Залива. А также немногочисленной полиции, которая принадлежит не принцу, а городу. Город же ее и содержит: впрочем, как и тюрьму.

Ну и по традиции есть самостоятельно за свои средства вооруженное городское ополчение, которое раз в год перед сезоном дождей проводит военные учения на природе. С барбекю. Большой праздник для города. И оружейная ярмарка для всей округи.

Полки, как выяснилось, — это очень громко сказано. Личного состава там — от силы человек четыреста — пятьсот. И в каждом полку всего по четыре роты. Батальон, если по староземельному, но традиция…

Твою маман! Красиво жить не запретишь.