Две тайны Христа

В принципе, волнения на севере страны, поражение Ирода мало беспокоят Пилата, но некий самаритянин, возмущающий толпу, уповает на бесценные сокровища Моисея. С их помощью можно добиться прекращения зависимости от иудеев. Не так уж важно, от кого собираются освобождаться самаритяне. Практически наверняка их несостоявшиеся волнения были направлены против иудеев, ведь не иудеи, а они носители истинной веры.

Время для мятежа более чем благоприятное. Остатки войск Ирода Антипы практически не готовы к организованному сопротивлению. Арет обещает свою помощь. Но пока Вителлий обстоятельно готовит свою кампанию против Арета, Пилат быстро принимает решение. Мятеж, не успев зародиться, подавлен. Со всех позиций и по любым меркам прокуратор абсолютно прав, но в дело вмешивается политика. Вителлию просто необходимо поставить во главе Иудеи своего человека, и он делает это. Повод найден.

В этой истории интересно одно: вне конкретной исторической ситуации, а именно стычек с Аретом и ослабления Иудеи, законопослушные самаритяне не решились бы на мятеж.

Могло ли быть, чтобы захват Сирии мелким арабским правителем прошел мимо внимания историков?

До 39 г. Сирией правит достаточно жесткий и умудренный сановник — Вителлий. Затем, уже по возвращении в Рим, он прослыл лизоблюдом, стараясь заслужить благоволение Гая. А так ли это? Зная умопомрачение последнего, возможно, он просто отвоевывал право на жизнь. Затем его сменяют Петроний и далее Марс. В этой хронологической ткани нет ни одной трещины, куда бы мог вклиниться правитель далекой Аравии.

Версия Ренана.

«Когда Иерусалимскую Церковь разогнали, ярость его (Павла) обрушилась на соседние города. Его приводили в бешенство успехи новой веры. Узнав, что в Дамаске образовалась группа верных, он испросил у первосвященника Феофила, сына Анны, верительную грамоту в синагогу этого города с полномочием задержать там всех неблагонамеренных людей и привести их связанными в Иерусалим.

Этот возмутительный произвол объясняется падением со смертью Тиберия римского авторитета в Иудее. Царствовал сумасшедший Калигула. Администрация расползалась по всем швам. Все, что теряла гражданская власть, захватывал фанатизм. Со времени отставки Пилата и уступок, которые сделал туземному населению Луций Вителлий, приняли за правило предоставлять евреям управлять страной на основании местных законов. Тысячи местных тиранов не замедлили воспользоваться такою слабостью и беспечностью верховной власти. В это время Дамаск только что перешел в руки царя Арета, имевшего свою резиденцию в Петре. Сама судьба покровительствовала этому храброму и могущественному государю. Разбив наголову Ирода Антипу, он устоял и перед римскими войсками, которыми командовал императорский легат Луций Вителлий. Весть о смерти Тиберия (16 марта 37 г.) неожиданно заставила Вителлия отступить. Арет овладел Дамаском и посадил там своего этнарха (наместника)»[112].

Проанализируем цитату.

В Деяниях действительно сказано: «Савл же, еще дыша угрозами и убийством на учеников Господа, пришел к первосвященнику и выпросил у него письма в Дамаск к синагогам» (Деян. 9:1–2). Имя первосвященника не называется, с таким же успехом это мог быть Каиафа или Анна.

Никакого ослабления римской власти сразу же после смерти Тиберия не произошло. Наоборот, после приезда Вителлия в Иерусалим и вплоть до известных событий со статуей Калигулы, т. е. до 40 г., в Иерусалиме сохранялось относительное спокойствие. Совершенно непонятно, на основании чего Ренан решил, что в это время власть Рима в Иудее ослабла. А бывшие владения Филиппа получили нового властителя (Ирода Агриппу).

Арет действительно в самом начале 36 г. разбил Ирода Антипу, но о том, чтобы он устоял перед войсками Вителлия, не могло быть и речи. Судьба просто не дала им возможности сразиться. Весть о смерти Тиберия действительно заставила Вителлия вернуться с войсками в Антиохию в апреле-мае 37 г. «Но это не было отступление. Просто у него не было санкций на продолжение войны. Через четыре года после смерти Гая Клавдий издал указ, которым утверждал за Агриппою власть, дарованную ему Гаем, причем отзывался о царе в весьма лестных выражениях. Он прибавил к его владениям все области, которыми правил дед Агриппы Ирод Великий, а именно Иудею и Самарию. Эти области он отдал ему как принадлежащие ему по праву рождения. Кроме того, Клавдий предоставил ему еще Авилу, которой управлял некогда Лисаний, и всю местность в пределах Ливанского хребта. Затем он на форуме в Риме заключил клятвенный союз с Агриппою. Антиоху он подарил отнятые у него владения, а именно часть Киликии и Коммагену. Вместе с тем он освободил также алебарха Александра (Лисимаха), который навлек на себя гнев Гая и томился в темнице; он был с ним издавна дружен, тем более, что тот заведовал делами его матери Антонии. Сын этого алебарха женился на дочери Агриппы, Беренике. Когда Марк — так звали сына алебарха — умер, Агриппа выдал его вдову за своего брата Ирода и упросил Клавдия предоставить Ироду царство Халкидское» (И.Д. 19:5.1).