Две тайны, три сестры

– Моя мать сама сделала выбор, – возразила Кейт. – А вы трое были друзьями. Я помню, ты отмечал каждое важное событие в нашей семье, пока моя мать не умерла. Почему ты бывал у нас, если ненавидел моего отца?

Кей Си бросил на нее прямой, оценивающий взгляд.

– Из-за тебя, Кэти.

Ее сердце остановилось. Этого не может быть, того, что он имеет в виду.

– Я думал, что ты моя дочь, – добавил он, подтвердив ее худшие опасения.

– Но это неправда. – Она произнесла эти слова не как вопрос, а как утверждение. Она почти не дышала, ожидая ответа.

– Да, это неправда, – согласился он наконец, и, казалось, с сожалением. – Нора мне сказала. Но у меня были сомнения, и они имели под собой почву. Мы с ней спали в тот критический отрезок времени.

– В это трудно поверить. – Ей была ненавистна мысль о связи матери с Кей Си или с кем-то другим, кроме отца.

– Мы с Норой встречались, но однажды поссорились, и возникло недоразумение. Через несколько дней Дункан вернулся из очередной своей поездки. Мой хороший друг вернулся, – с горечью усмехнулся Кей Си. – Я обрадовался ему. И Нора тоже. Она познакомилась с ним несколько месяцев назад. Я не понимал, какое впечатление Дункан произвел на нее, пока он не вернулся. Они начали встречаться, а потом поженились. Я не знал, что Нора беременна, но потом ты родились на шесть недель раньше. – Он долго молчал. – Когда она сказала мне, что я не твой отец, я не поверил. Я думал, она защищает свой брак, защищает Дункана. Я не мог бороться с ней, не нанеся ей обиды. Поэтому остался рядом, полагая, если я не могу быть с тобой, я, по крайней мере, вижу тебя, провожу с тобой время.

– Дарил мне подарки, из-за которых твой собственный сын тебя ревновал, – вставила Кейт.

Кей Си удивленно посмотрел на нее.

– О чем ты?

– Ты не понимаешь, как твое поведение действовало на Дэвида? Он до сих пор считает, что ты мой отец и что я твоя любимая дочь.

– Неправда. Я его очень люблю. И я никогда не говорил ему, будто я твой отец.

– Значит, он сам догадался. Что бы ни случилось тогда, вы должны прекратить старую вражду.

Кей Си ответил не сразу:

– Я думаю, должно быть, Дункан не просто обманул меня, он отнял любимую женщину. Он обманул меня во многом другом, в том числе в кругосветной гонке.

Кейт застыла и мысленно молила: пожалуйста, не напоминай. Пожалуйста, не напоминай.

Кей Си испытующе смотрел на нее.

– Не станешь же ты отрицать, что он это сделал?

Это был рискованный вопрос, на который Кейт не знала, как ответить, тем более что она не знала, что именно известно Кей Си.

– Это гонка закончилась давно, – уклонилась она от прямого ответа.

– Я был ведущим – я первым шел в шторм. Я должен был выиграть эту гонку.

– Мы не виноваты, что твоя лодка пошла ко дну.

Не похоже, чтобы Кей Си ей поверил.

– Мы все должны жить дальше, – добавила она быстро. – Разве ты не думаешь, что вам с отцом все это лучше оставить в прошлом? Как долго ты будешь пытаться заставить его платить за победу в любви к моей матери?

– Столько, сколько понадобится, – холодно бросил Кей Си. – Ты слышала о нашей ставке, Кэти?

– Да. Мой отец хочет получить обратно «Мун Дансер». – Она умолкла, не в силах удержаться и не подлить масла в огонь. – И он, наверное, победит.

Кей Си ощетинился.

– Думаю, все будет зависеть от его экипажа. Ты всегда была лучшим матросом, чем твой отец. Вот еще одна причина, почему я считал, что ты моя дочь. Но не будем об этом. Когда твой отец проиграет, я получу то, чего давно хочу.

Кейт знала, что пожалеет о своем вопросе, но не могла удержаться – слова сами сорвались с кончика языка.

– Что именно?

– Портрет твоей матери с тобой и сестрами.

– Он мой! – Кейт не в силах была поверить.

– Фактически он принадлежит твоему отцу, разве нет?

Кейт не могла взять в толк – неужели отец сделал ставку на портрет? Эго Дункана не знает границ. Он, вероятно, не видит в заключенном пари никакого риска.

Кейт повернула голову, услышав шум за спиной. Это была Кэролайн. Она нахмурилась, увидев сестру и Кей Си.

– Ты ждешь меня, Кейт?

– Нет, просто Кей Си остановился поговорить со мной, – объяснила она, пользуясь его присутствием. От него сейчас есть даже какая-то польза.

– Я иду домой, – пробормотала Кэролайн. – Не ходи за мной. Я не в настроении видеть тебя или выслушивать твои нотации.

Кейт не стала возражать, поскольку было совершенно очевидно, что говорить с ней здесь и сейчас не стоило. По крайней мере, Кэролайн ушла одна. Это уже что-то. Она повернулась к Кей Си.

– Ты никогда не получишь мой портрет.

– Кто меня остановит?

Кейт хотела бы стереть насмешливую улыбку с его лица и сказать, что остановит она. Но не могла. Ее слова означали бы согласие участвовать с отцом в гонке. Снова. Как она могла это сделать?

– Никто не остановит меня, Кэти. Ты оставила отца на этот раз. И мы оба знаем, что он не может выиграть без тебя. И никогда не мог.