Две тайны, три сестры

– Ты не можешь так поступить, Марк. Тебе нужна медицинская помощь. Тебе нужна реабилитация. Как ты сможешь прятаться? Тебе необходима круглосуточная сиделка.

– Ты мог бы помочь, Тайлер. Тебе незачем больше торчать в Каслтоне. Почему бы не вернуться сюда и не помочь нам с Амелией исчезнуть?

Как исчезли они с отцом? Всегда жить в бегах? Никаких шансов подружиться с кем-то, почувствовать себя частью чего-то, осесть где-то. Хотел бы он нечто похожее для племянницы?

– Это для меня самый лучший вариант, – настаивал Марк. – Мир велик. Мы не могли найти тебя шесть лет. Я полагаю, что довольно скоро биологическая мать Амелии сдастся и оставит поиски.

– Это страшная жизнь, Марк. Я не хочу такой жизни ни для тебя, ни для Амелии.

– Это лучше, чем отдать ее, – возразил Марк. – Она моя жизнь. Она все, что у меня осталось.

– Но ты же не хочешь испортить ей жизнь?

– Я не испорчу, я пытаюсь спасти нас обоих.

– Ты говоришь, точно как папа когда-то.

Сколько раз отец повторял, что он спасает его, Тайлера. Избавляет от боли – жить в доме, где ты никому не нужен. Но его отец пытался спасти себя, а не своего ребенка. Точно так же Марк поступает сейчас.

– Никогда не сравнивай меня с ним. – В голосе Марка звучал холод. – Я сделаю это с твоей помощью или обойдусь без нее. Я думал, ты можешь найти выход, но, очевидно, ошибался. Я устроюсь по-другому.

– Ничего не предпринимай, – потребовал Тайлер, зная, что он в ловушке. Он не мог позволить Марку уехать. Он не хотел снова потерять связь со своим братом. – Дай мне еще немного времени. Я выясню, кто она, до субботы. И тогда мы примем решение.

Брат долго молчал.

– Я подумаю, Тайлер. Но можешь не сомневаться – я сделаю все, чтобы не расставаться с Амелией. Если они подберутся слишком близко, я уеду.

17

Кейт обдумывала, что делать дальше. Разрываясь между гневом на отца, поставившего в гонке на их портрет, и заботой о Кэролайн, она не знала, куда пойти. В конце концов, решила найти отца. Лучше перехватить Дункана прежде, чем он отправится на тренировку перед гонкой или напьется, тогда говорить с ним нет никакого смысла. Она не могла позволить ему сделать такую ставку. Это единственный портрет, где ее мать и сестры вместе. И она не могла позволить Кей Си выиграть его и повесить на стену, словно они его семья. Он просто больной.

Когда Кейт подошла к месту стоянки отцовской лодки на другой стороне причала, она обнаружила его на палубе. Он разговаривал с Риком Бердсли, человеком, нанявшим его шкипером на «Саммер Сиз» для субботней гонки. За эти годы она встречала Рика несколько раз. Ему слегка за пятьдесят, он моложе ее отца, но достаточно близок по возрасту, чтобы помнить Дункана МакКенна в его лучшие дни. Должно быть, это подтолкнуло Рика к решению дать Дункану еще один старт к гоночной славе.

Она остановилась, наблюдая за мужчинами. Ее отец был в кепке и ярко-оранжевой рубашке. Он всегда утверждал, что в этой рубашке ему везет, что она напоминает ему цвет волос ее матери. Кейт отметила, что отец оживленно разговаривает, размахивая руками, подчеркивая жестами каждое слово, которое казалось ему особенно важным. Она давно не видела его столь энергичными и бодрым.

Неужели она заблуждалась? Было ли участие в гонках именно тем, без чего он не мог жить? Было ли это то, что необходимо им всем?

– Кэти, – окликнул дочь Дункан, увидев ее. – Поднимайся. Поздоровайся с Риком.

Она поднялась на борт.

– Доброе утро.

– Приятно видеть вас снова, Кейт. Не могу удержаться, чтобы не показать вам мою лодку, – сказал Рик.

– Тренировочный заплыв, ты помнишь, – быстро сказал Дункан, призывно взглянув на нее.

Кейт разрывалась между верностью семье и честностью по отношению к себе. Как обычно, это невозможно было совместить.

– Конечно, – кивнула она, надеясь, что этот нейтральный ответ удовлетворит обоих мужчин.

– Тогда скоро увидимся, – пообещал Рик. – Запомни, что мы обсуждали, – добавил он, повернувшись к Дункану. – Я хотел бы, чтобы Кэролайн и Эшли тоже были на борту.

Дункан кивнул. Кейт стояла неподвижно и молча, пока Рик не вышел из лодки.

– Он думает, я буду участвовать в гонке с тобой. Он думает, что мы все будем, – медленно сказала Кейт, понимая, что ее отец ввел Рика в заблуждение.

– Это возможно.

– Это невозможно.

– Кэти, я хочу, чтобы ты была со мной. Ты моя дочь. Это семейное дело. Это не просто гонка ради гонки, мы должны забрать то, что принадлежит нам. Ты поможешь мне.

Чувство вины скрутило все внутри. Отец всегда знал, на какую кнопку нажать и заставить ее согласиться.

– Что ты пообещал Рику? – спросила она, стараясь не поддаваться чувству долга, семейной солидарности. Кто-то должен принимать жесткие решения. Кто-то должен мыслить логично, действовать практично и оставаться бесстрастным. И этот кто-то всегда она. Она устала постоянно пытаться держать вожжи в руках, но если не она, кто станет править семейной колесницей?

– Я сказал ему, что я соберу надежный экипаж, что победа будет наша и что мои дочери всегда меня поддерживают.

– Ты не всегда заслуживаешь нашей поддержки, – возразила Кейт.