Две твердыни

Ночь была холодной. Арагорн и Гимли спали неспокойно, а когда кто-нибудь из них просыпался, то каждый раз видел, как Леголас стоит над ними, оберегая их сон, или ходит вокруг, напевая на своем родном языке, а если эльф так поет, на черном небосводе вспыхивают белые звезды.

Когда все трое были уже на ногах, звезды погасли, небо осветилось, и вскоре выплыло бледное солнце. Восточный ветер сметал клубы тумана. Степь хмуро молчала.

На востоке простиралась обдуваемая ветрами Пустошь — плоскогорные пастбища. На северо-западе темнел Фангорнский Лес, но до него оставалось не меньше десятка гонов, а за лесом в расплывчатом контуре Мглистых Гор торчал Белый Зубец пика Муфадрас, последнего в южном конце хребта. Из Фангорна текла им навстречу Река Энтов, быстрая, извилистая, с крутыми берегами. Тропа орков вела к реке, а затем вдоль нее — к Лесу.

Обводя взглядом тропу, реку и степь, зоркий Арагорн вдруг заметил вдали быстро движущееся пятно. Он припал к земле и стал вслушиваться. Леголас вытянулся в струнку, приложил ко лбу длинную ладонь козырьком и всмотрелся в даль. Он увидел отряд всадников, маленькие фигурки людей на конях и искры рассветных лучей на их боевом вооружении, как мелкие звездочки, недоступные взгляду простого смертного на таком расстоянии. А еще дальше Леголас заметил тонкий столб черного дыма, поднимавшийся к небу.

Но в степи рядом с ними было так тихо, что Гимли слышал шелест каждой травки.

— Всадники! — вскочил с земли Арагорн. — Много всадников на быстрых конях, и они скачут сюда.

— Да, — добавил Леголас. — Их сто и еще пять, у них светлые волосы и копья сверкают. Предводитель у них высокий.

Арагорн улыбнулся:

— Ну и глаза у вас, эльфов!

— Ничего особенного, — ответил Леголас. — Эти всадники не дальше, чем в пяти гонах отсюда.

— В пяти или в одном, — проворчал Гимли, — в любом случае нам с ними на этой равнине не разминуться. Будем ждать или пойдем своей дорогой?

— Ждать будем, — сказал Арагорн. — Я устал. Враги ушли далеко, все равно не догнать. А может быть, их уже без нас догнали? Ведь этот отряд скачет по орчьей дороге, только в обратную сторону. Может быть, у них для нас есть новости?

— У них для нас есть острые копья, — сказал Гимли.

— На трех конях седла пустые, — сказал Леголас. — И хоббитов среди этих людей нет.

— Я не сказал, что новости обязательно будут хорошими, — произнес Арагорн. — Но нам важны любые.

Друзья медленно спустились по северному склону с вершины бугра, где их было издалека видно, и присели в жухлую траву на склоне, завернувшись в плащи. Время тянулось медленно. Ветер дул порывами и все время менял направление. Гимли не мог сидеть спокойно.

— Ты что-нибудь знаешь об этих всадниках, Арагорн? — спросил он. — Может, мы здесь смерти ждем?

— Я бывал в этих местах, — ответил Арагорн. — Они горды и упрямы, но сердцем щедры и поступают благородно; они храбры, но не безжалостны; необразованны, но умны; книг не пишут, зато поют песни, как дети людского племени в давние дни. Но я не знаю, таковы ли они сейчас — ведь их земля оказалась между владениями Сарумана и Саурона. С гондорцами они издавна дружили, хотя в их жилах нет родственной крови. Они с севера, ближе всего к ним племя Барда из Дейла и Беорна из Глухоманья. В тех краях и сейчас можно встретить высоких светловолосых людей, похожих на рохирримов. А сюда их привел Юный Эорл. И, во всяком случае, орков они не любят.

— Но Гэндальф рассказывал, будто Рохан, по слухам, платит дань Мордору, — вспомнил Гимли.

— Боромир этому не верил, и я не верю, — отрезал Арагорн.

— Скоро узнаем, — сказал Леголас. — Они близко.

Уже и Гимли услышал топот конских копыт. Всадники скакали галопом по тропе орков, которая сворачивала от реки к буграм. Они неслись быстрее ветра. Их зычные крики разрывали степную тишину.

Вдруг они отпустили поводья, и кони понеслись так, что земля загудела. Подлетев к холмам, первый всадник закружился на коне, потом стал объезжать бугор, ведя за собой остальных. Ряд за рядом скакали конные бойцы, гибкие, в блестящем вооружении. Зрелище было одновременно грозным и красивым.

Кони были рослые, сильные и породистые, шерсть на них лоснилась, длинные хвосты развевались по ветру, гривы были заплетены на гордых шеях. Всадники были под стать коням. Из-под легких шлемов на плечи падали светлые, как лен, волосы; смуглые суровые лица дышали отвагой; глаза смотрели ясно и открыто. В руках всадники держали длинные копья с древками из ясеня, за плечами висели раскрашенные щиты, сбоку — мечи; сверкающие кольчуги доставали до колен. Проносились они галопом, по два в ряд, но хотя время от времени то один, то другой из них приподнимался в стременах, озирая местность, троих путников, молча сидящих на склоне в эльфийских плащах, они, похоже, не замечали.

Отряд уже почти миновал бугор, когда Арагорн вдруг встал и громко крикнул:

— Что слышно в северных землях, воины Рохана?