Две тысячи лет до нашей эры. Эпоха Троянской войны и Исхода, Хаммурапи и Авраама, Тутанхамона и Рамзеса

Он приказал, чтобы все упоминания о Хатшепсут были стерты из записей, и его правление отсчитывалось от момента провозглашения его фараоном двадцать два года назад. Хатшепсут предстояло вычеркнуть из истории.

На протяжении следующих двадцати лет шведские моряки, работавшие в Кноссе, равно как и другие критские команды, нередко слышали о Тутмосе III и его армии. За эти годы египетский фараон совершил шестнадцать кампаний в Палестину и Сирию. После первой из них, в которой он нанес поражение объединенной сирийской армии в Мегиддо в Палестине и снова покорил прибрежные города, он использовал эти города как базы снабжения для более поздних кампаний на севере и востоке. Критские и левантийские суда прибрежного плавания получили весьма доходную работу – создание запасов в Газе, Яффе и Библе. Они перевозили зерно и шкуры, наконечники для стрел и копий, мечи, обувь, шатры, сбрую и все, что требовал генерал-квартирмейстер, ответственный за успех военных кампаний фараона. Колесницы и лошадей везти на север не было необходимости, хотя они к этому времени стали важнейшей частью египетской армии, поскольку две тысячи лошадей и почти тысяча колесниц были захвачены при падении Мегиддо в первой кампании.

Каждое лето фараон вместе со своей армией отправлялся на север, подтверждая полномочия лояльных правителей в городах, назначая новых вассалов вместо мятежных правителей, сбежавших на север, опустошая поля и сады восставших против него городов, осаждая и штурмуя сами города. В эти годы он редко встречался с противником в открытом поле, но каждый год продвигался все дальше и дальше, и люди уже начали сравнивать его с дедом, первым Тутмосом.

Во время восьмой кампании в 1472 г. до н. э. он захватил Кадеш – важный город (расположенный немного севернее деревушки, называемой Дамаск), которым правил мятежный правитель. Хотя больше нигде не было восстаний, которые надо было подавлять, царство Тутмоса III все еще было меньше, чем созданное его дедом. Ведь после того, как шестьюдесятью годами раньше Тутмос I вышел к Евфрату, цари Митанни переправились через реку, и их царство теперь граничило с Кадешем к югу от Евфрата. Они открыто поддерживали сирийских бунтовщиков и теперь предоставили убежище царю Кадеша.

Но в течение двенадцати лет правители Митанни не предпринимали никаких действий, пока Тутмос реорганизовывал Сирию, забирая сыновей правителей в качестве заложников в Египет на обучение и назначая политических наблюдателей, которые должны были сообщать ему о любых нарушениях в условиях вассалитета. Потом, в 1460 г. до н. э., при поддержке Митанни царь Кадеша отправился на юг, вернул себе свой город, быстро отстроил стены и опять призвал Сирию к восстанию.

Это было безнадежное предприятие. Тутмос, теперь ставший опытным, зрелым генералом, двинулся на север, почти не встретив сопротивления, без особого труда взял город и разрушил его. В следующие два года он повел свою армию на территорию Митанни.

Слухи, дошедшие до моряков в сирийских портах, утверждали, что он не встретил сильного сопротивления ее армии, и действительно, царство Митанни было еще недостаточно сильно, чтобы сразиться с Египтом в открытом бою. Но генералу-квартирмейстеру был отдан приказ собрать маленькие лодки и переправить их через горы и лежащие за ними равнины, чтобы можно было перевезти фараона и его колесницы через Евфрат. Эта новость вызвала волнение на побережье, поскольку означала, что Тутмос претворил в жизнь свои амбиции, иными словами, достиг и перешел северные границы царства, установленные его дедом. Еще большее волнение вызвал подробный рассказ о том, как фараону лишь по чистой случайности удалось спастись от напавшего на него слона во время охоты на этих редких животных в долине Евфрата. Но это была единственная опасность на его пути. Армии Митанни так и не вышли ему навстречу, и Тутмос ограничился уничтожением посевов и установкой собственного пограничного камня – за камнем его деда.

Остаток своих лет Тутмос дожил в праздности во дворце Хатшепсут.

Все эти годы расцвет средиземноморских народов продолжался, и даже египетские кампании в Сирии не мешали свободной торговле. Скорее наоборот: взятие восставших городов добавляло товары в оборот и одновременно давало толчок работорговле.

Количество торговых судов, ходивших по Средиземноморью и североевропейским водам, не уменьшилось, а по рекам Европы все больше судов перевозили бронзу для развивающейся металлообрабатывающей промышленности севера. Предприимчивые торговцы проникали даже в глубь территории России и в Центральную Африку, обменивая стеклянные египетские бусы на слоновую кость и меха.