Две тысячи лет до нашей эры

Они отправлялись из порта на Красном море, расположенного ближе всего к египетской столице – Фивам. Вряд ли можно считать случайным тот факт, что Фивы расположены в большой излучине Нила, где река на сто миль не доходит до берега Красного моря. Оттуда они плыли на юг на неустановленное расстояние. Государственные записи говорят нам только о финансируемых государством экспедициях в Пунт, но ведь определенно существовали и независимые купцы – здесь, как и в Персидском заливе, – готовые совершить рискованное плавание за товарами ради барыша. Ведь царские караваны привозили достойные грузы. Золото, слоновая кость и эбонит, ладан и мирра, обезьяны, леопарды и рабы, особенно карлики, и многое другое. На все это поддерживалась очень высокая цена на египетских базарах. Здесь местонахождение страны Пунт тоже не проясняется. Ладан, должно быть, поступал, как и сегодня, из Хадрамаута, что на южном краю Аравийского полуострова. Золото, слоновая кость и эбонит – из Центральной Африки. Карлики, если судить по изображениям, сохранившимся в египетских гробницах, – это, вероятнее всего, африканские пигмеи-бушмены. В то же время обычные обитатели Пунта, также присутствующие на изображениях, не являются неграми. Они окрашены в красный цвет, который, по египетским обычаям, используется для хамитов[13]. Создается впечатление, что речь идет о еще одном крупном морском торговом центре, вроде Дильмуна, морской империи, расположившейся где-то возле выхода из Красного моря или с африканской, или с аравийской стороны, которая посылала свои суда за товарами для продажи вдоль Аравийского побережья и в южную часть Африки. Ее суда на рассвете второго тысячелетия до н. э. вполне могут быть столь же многочисленными в водах Красного моря и Индийского океана, как египетские. Они везут продукцию южных земель для продажи в Египет, а обратно – ткани и другие продукты Севера.

Если двигаться в северном направлении, миновать перешеек Суэцкого канала и три дня плыть от устья Нила, мы попадем в величайшую торговую державу – на Крит. С высоких известняковых утесов и мысов с небольшими деревушками в Средиземном море не видно земли ни в одном направлении. Но белые паруса, появляющиеся то здесь, то там, говорят о существовании других земель, расположенных за горизонтом: на юге это Египет, на востоке – Малая Азия, на севере – Греция, а на западе – целый мир.

Жители Крита были моряками столько же, сколько были земледельцами, иными словами, хотя они едва ли это осознают, уже более тысячи лет. Их легенды не рассказывают, откуда пришли на остров их предки, и даже сегодня мы не можем с уверенностью ответить на этот вопрос. Но первые следы человека на Крите оставили земледельцы каменного века, чьи орудия труда и гончарные изделия демонстрируют странное смешение ближневосточных и египетских характеристик. Так что первые фермеры могли попасть на Крит с двух направлений, но, откуда бы они ни прибыли, они должны были приплыть на судах. Теперь они плотно населяют долины и террасы склонов холмов. Они живут в бесчисленных маленьких деревушках и крупных поселениях, выращивают зерновые культуры и оливки, сажают фруктовые сады, пасут скот и свиней в долинах и коз на холмах.

На морском побережье располагаются более крупные деревни и города, с вытащенными на берег рыболовными лодками, где они лежат рядом со случайно оказавшимся здесь грузовым судном. Ремесленники обрабатывают золото, медь и драгоценные камни. Они сидят в своих открытых магазинах, построенных из дерева или кирпича, и смотрят вдоль уходящих вниз – к морю – улиц на царящую на берегу суету и дальше – на голубую морскую гладь, доходящую до горизонта. Между собой они, как и положено ремесленникам и владельцам магазинов, ведут разговоры о трудностях торговли, дороговизне сырья, невозможности найти хорошего помощника, о низких доходах. Они гадают, куда направится судно, которое грузится на берегу, рассказывают последние новости и слухи о своих сыновьях и братьях за морем. Вряд ли среди них найдется семья, у которой не было бы нескольких родственников в другом городе или стране. У кузнеца, например, брат в Трое, он там уже пять лет живет, как подобает чужеземцу, вне стен процветающей маленькой крепости на входе в Дарданеллы. Он покупает сырую медь и, если выпадает случай, золото у купцов, приходящих из глубины Малой Азии, и у торговых моряков, занимающихся прибрежной торговлей на Черном море. Потом он отсылает сырье, получая весьма неплохой доход, своему брату и другим членам гильдии на Крит. Всегда очень сложно приобрести сырье по разумной цене, сетуют они и мечтают о доходе, который получат, если два судна, которые уже почти полтора года назад ушли к таинственным землям Запада, вернутся, нагруженные испанской медью и оловом из страны, лежащей еще дальше Испании.