Две тысячи лет до нашей эры

Испанские торговые конторы были, вероятно, самыми важными на всем пути, поскольку в Испании можно было получить медь и даже золото и олово. Обычно можно было собрать большой груз для транспортировки на родину, и большинство капитанов, несомненно, так и делали. Путешествие с Крита в Испанию было достаточно долгим. Место, сегодня называемое Лос-Мильярес, в те времена было величайшим центром культуры Восточного Средиземноморья в Испании, а из Лос-Мильяреса до Кносса было почти такое же расстояние, как от Ура до устья Инда. Но некоторые суда все же шли дальше через Гибралтарский пролив, сражались с атлантическими волнами у побережья Португалии, пересекали Бискайский залив к Британии и плыли дальше на север к водам Ирландского моря, чтобы высадиться в Ирландии или Уэльсе. Расстояние до этого места от Лос-Мильяреса было такое же, как от Лос-Мильяреса до Крита, и только соблазн красного золота, которое мыли в реках Ирландии, мог толкнуть самых азартных капитанов на столь долгое и опасное путешествие. Хотя некоторые забирались и еще дальше. Пройдя Английским каналом или мимо Скапа-Флоу, суда с Эгейского моря, судя по всему, достигали Дании, переплыв Северное море. Там они завершали путешествие общей протяженностью четыре тысячи миль. Причем следует подчеркнуть, что подобные плавания не были единичными подвигами бесшабашных капитанов. Существуют свидетельства тому, что суда с Эгейского моря впервые зашли в порты Северной Европы и Британских островов по крайней мере за двести лет до начала второго тысячелетия до н. э. Примерно столько же лет отделяет нас от знаменитого «Бостонского чаепития»[14].

Доказательства этих путешествий слабые и сводятся к нескольким объяснениям. Поскольку это важно для событий всего тысячелетия, есть смысл рассмотреть их подробно.

Вдоль всего маршрута описанного путешествия – на Мальте, Сицилии и Сардинии, на западном побережье Италии и юге Франции, вдоль южного и западного берегов Испании и Португалии, в Британии, Уэльсе, Ирландии и Дании – находят удивительный тип захоронений. Они появились во всех перечисленных местах за сто– триста лет до начала второго тысячелетия до н. э. Эти захоронения состоят из больших камер для группового погребения, к которым ведет коридор, иногда прорубленный в скале, иногда сложенный из камней со сводчатой крышей или из вертикально поставленных каменных плит с крышей из таких же плит. Временами встречаются комбинированные типы захоронений. Сходство с общими захоронениями Крита и побережья Эгейского моря очевидно, и оно тем больше, чем ближе к Восточному Средиземноморью. Более того, фигурки богини-матери и ее резные рельефы обнаружены во многих из таких коридорных гробниц или в связанных с ними поселениях, причем чем ближе к Криту, тем чаще находки. С другой стороны, прямой критский импорт в описываемый период в этих регионах довольно редок. Его существование подтверждено только в Италии, на Сицилии, Мальте и Сардинии. В Испании и Португалии находят медные кинжалы, которые, видимо, являются местным подражанием критским образцам. Но севернее Португалии не найдено ни меди, ни бронзы, хотя каменные топоры и кинжалы, явно скопированные в камне с бронзовых оригиналов, присутствуют в гробницах.

Это свидетельство, требующее разъяснения. Ясно, что погребальная практика, свойственная Криту и побережью Эгейского моря, около 2200 г. до н. э. была привнесена в районы, для которых она была не характерна. То есть вдоль европейского побережья (но не на удаленной от моря территории) от Италии до Дании. (Позднее она распространилась и на другие районы как на побережье, так и в глубине материка.) Поклонение критской богине сопровождает погребальную практику, но не всегда, особенно на севере, тому есть свидетельства. А предметы, сделанные на Крите, не проникли (во всяком случае, не проникли в количествах достаточных, чтобы появляться в археологических раскопках) дальше, чем на четверть расстояния, в сравнении с погребальной практикой.