Две тысячи лет до нашей эры

С появлением колесницы на конной тяге оковы расстояний пали, и скотоводы смогли в полной мере воспользоваться свободой степей. Это было похоже на взрыв. Скотоводство само по себе уже вызвало небывалый прирост населения, и ресурсы исконных домашних пастбищ быстро истощились. Примерно за две сотни лет до начала нашей истории, даже раньше, чем лошадь впрягли в колесницу, первые эмигранты уже покинули степи и отправились на юг, привлеченные богатством, даваемым металлом и металлообработкой в землях, расположенных южнее Кавказа. Они создали для себя царство на северо-востоке Малой Азии, и там, в Аладжа-Хююк, были найдены шахтные гробницы их царей – деревянные камеры под землей, где правители лежали в окружении богатых металлических предметов, в поисках которых они пришли на эти земли.

С появлением повозки, запряженной волами, и колесницы на конной тяге люди боевых топоров начали продвигаться на север, запад и восток. Земля, на которую они пришли, не была необитаемой. Чужие общины скотоводов и племена, все еще живущие только охотой, были захвачены, быстро переняли новые идеи и присоединились к прогрессу.

К 2000 г. до н. э. экспансия скотоводов с юга русских степей уже продолжалась три или четыре поколения. Авангард уже подступил к Рейну на западе и к Уралу на востоке. Тем не менее некое подобие сплоченности сохранилось, и свободный союз племени с племенем, существовавший дома – между Черным морем и Каспием, – продолжал существовать. Продвижение, хотя и более быстрое, чем любые перемещения людей, имевшие место ранее, все же идет не настолько стремительно, чтобы разорвать племенные союзы. Ведь, имея конные колесницы, гонцы могут путешествовать из конца в конец обширных территорий в течение нескольких месяцев.

Ребенок, родившийся в 2000 г. до н. э. среди кочевников, растет, осознавая свое родство со скотоводами Центральной и Восточной Европы. Он тоже станет скитальцем и, возможно, никогда в жизни не будет спать под более надежной крышей, чем шатры из шкур, которые привык ставить его народ. Он везде чувствует себя дома, но не забывает о землях к северу от Кавказа, возможно, это район современного Майкопа, где остались богатые могилы правителей его народа – очень похожие на деревянные погребальные камеры Аладжа-Хююк, – лежащие под высокими зелеными курганами. Его будут окружать такие же пастбища, какие испокон веков окружали представителей его народа. Хотя археологи сумели разделить материальные остатки культуры боевых топоров на семь отдельных культур, все же сходства между ними гораздо больше, чем небольших расхождений в типах гончарных изделий и погребальных обычаях, на которых и основывается разделение. В любом случае различия постепенно увеличиваются по мере того, как с течением времени группы людей становятся изолированными от основной ветви рода и подвергаются различным влияниям со стороны других народов, которых они встречают и с которыми смешиваются в процессе миграций. В 2000 г. до н. э. период миграций только начался и однородность еще не утрачена.

Не без причины кочевников сегодня называют представителями культуры боевых топоров. Боевой топор – их характерное оружие. Им обладает каждый мужчина. Он получает его по достижении половой зрелости после церемонии приема в ряды воинов. Вполне возможно, эта церемония столь же сложная, если не сказать варварская, как у американских индейцев. Этот томагавк – его личная собственность, очевидно имевшая символическое и, возможно, религиозное значение, значительно превосходящее практическое использование. После смерти хозяина боевой топор хоронили вместе с ним, положив прямо перед его глазами.

Боевые топоры сами по себе являются произведением искусства. Чем ближе к своим исконным землям, расположенным к северу от Кавказа, жили их обладатели, тем больше вероятность, что они сделаны из металла. Они представляют собой тяжелое медное лезвие с отверстием для рукоятки. Создается впечатление, что они сделаны кузнецами с юга по образу и подобию рабочих топоров и тесел Месопотамии и проданы на север кочевникам в обмен на скот, шкуры и, возможно, первых лошадей, переведенных через Кавказ. Севернее медь нельзя купить, и боевые топоры сделаны из камня. Они внешне явно стилизованы под металлические. Заусенцы металлического топора, образовавшиеся в процессе его изготовления, часто воспроизводятся в каменном изделии. Даже выбор камня для лезвия – обычно оно красноватого или зеленоватого цвета – является намеренной попыткой придать топору еще большее сходство с медным. В других случаях используется украшенный самой природой камень – такой как порфир, – а цвет и вкрапления в камне подчеркиваются тщательной шлифовкой.